на него багровыми от дурмана глазами и поджимала напряженную, как струна, нижнюю губу.
– Скорее! – призвал Избор, махнув рукой. – У нас мало времени!
Она не шелохнулась.
– Сдержи обещание! – крикнул князь, указывая в сторону ворот, и тихо добавил: – Помоги нам…
Исгерд грозно поднялась. Раскинула в руки, в которые наемники вложили меч и топор. Она крепко сжала грубые рукояти, и обветренные костяшки пальцев побелели, словно раскалившись в печи.
Разразившись надсадным воем, она сорвалась с места, как спущенная стрела. Наемники тесной толпой бросились за ней. Они приливной волной накатились на княжескую дружину. Варяжские топоры обрушились на ратников железным роем, и площадь обагрилась скользкой кровью.
В слепой ярости боя они и она столкнулись. Князь размашисто занес меч для удара, но вдруг остановился, глядя ей в глаза. Исгерд медлила, выжидая, когда он первым нанесет удар. Однако князь лишь продолжал смотреть на нее. Она ужалила его мечом в больную ногу, пропахав глубокую зияющую борозду, захлебнувшуюся кровью.
Избор отчаянно зарычал от боли и наотмашь всадил ей кулаком по лицу. Из разбитых губ брызнул всполох крови. Исгерд пошатнулась, но удержалась на ногах. С размаху всадила топор у его шеи, и лезвие вошло наискось, глубоко. Князь пал на колени, словно подкошенный, неотрывно глядя ей в глаза.
Исгерд толкнула его ногой, повалила на землю и в приступе животного бешенства обрушила на него быстрые удары топора. Оскалившись, истошно рыча, нещадно рубила его, пока лицо не почернело от крови.
Умирая, Избор смотрел на нее. Он поднимается к ней, уединившейся на крепостной стене, и вручает еще теплый сверток. Она принимает его и разворачивает. На ее лице зреет неумело подавленное изумление, и зеленые глаза наполняются блеском.
– Я рад, что ты здесь, – с улыбкой говорит он.
Его потухшие глаза смотрели в небесную пустоту, затянутую махровыми облаками, с которых сыпал редкий снег.
Исгерд отшатнулась от него, встряхнула головой и отдышалась, повела ошалевшим взглядом по сторонам. Перебитые княжеские дружинники лежали под ногами викингов. Исгерд дала им команду, и они ринулись вниз по улице, обрушивая топоры и мечи на всё живое.
Слепое, необузданное, звериное бешенство вело их. Викинги бросились к воротам и свирепым налетом забили топорами жидкие ряды ополченцев. Подхватили затвор, сбросили его и с бычьим усилием толкнули двери.
Ворота распахнулись перед главарем викингов. Он спокойно и твердо стоял в терпеливом ожидании, опираясь обеими руками на тяжелый меч. Медвежья шкура покрывала его плечи, скандинавский шлем с полумаской защищал его голову. За ним плотной стеной щитов, мечей и топоров располагалось войско.
Быстро дыша и утирая глаза от крови, Исгерд вышла ему навстречу. Он неспешно подошел к ней, с усмешкой сквозь рыжеватую бороду оглядел ее окровавленное лицо. Сделал четкое, хлесткое, безразличное