и успокоившись, конечно, вкрутил лампочку в подъезде, приставив к стене стул. И даже подмел подъезд, выглядевший мусорной свалкой в ярком свете малюсенького солнышка под потолком. А через пару дней, возвращаясь вечером домой, я снова встретил свою старую знакомую подругу – темень, жившую еще совсем недавно бесплатно в нашем подъезде. Пробираясь в мраке и на ощупь, к дверцам лифта, я вдруг получил два резких удара в лоб, и сквозь зарево посыпавшихся из глаз искр, увидел обнимающихся подружек – грабли и швабру, лежащих и дрожащих от смеха у моих ног. Единственное, что я успел рассмотреть, проваливаясь в небытие, это отсутствие в патроне лампочки, подаренную мне богом и женой, и которую я два дня тому назад вкрутил своими руками, вместо сгоревшей. В моих мозгах медленно гаснет свет, а, следовательно, больше ничего дополнительно сообщить уже не смогу. Но мысль, угасавшая вместе с сознанием, дала возможность все-таки осознать – все начинается сначала, а значит, пока еще буду жить, я буду смеяться, и умру смеясь!
О МАТЕРИ
Совсем недавно умерла моя мать. В комнате, в которой мы проживали вместе с ней, была убогая обстановка. Стол, стулья, кровати, комод и большие напольные старинные часы с боем, которые от старости уже давно не ходили. Я лежал на кровати и горько плакал. Тяжело в десять лет терять близких людей. Умерла моя матушка и я считал, что остался в этом мире один. Кроме моего двоюродного брата, жившего далеко от меня, более никого из родных не осталось.
Жили мы рядом с железнодорожной станцией и поезда, проходящие мимо, часто будили нас, заставляя тарелки и чашки, стоящие в комоде, мелко дребезжать. Уставший после похорон я невольно задремал, не обращая внимание на эти посторонние шумы. Наступила ночь. Что-то разбудило меня. Мимо прошел состав, гремя буксами на стыках рельс. И вдруг в углу, где стояли часы, раздался скрежет и часы, молчавшие с момента моего рождения, вдруг начали тикать и звучать в моей голове колокольным набатом. Какая-то внутренняя, тягучая сила заставила меня подняться с кровати. Движимый диким внутренним страхом я встал и подошел к часам. Молчавшие до сих пор от старости часы прохрипели надтреснувшим голосом 12 раз. Стрелки дернулись еще раз и остановились на полуночи. Со скрежетом сама открылась скрипучая входная дверь, и лунный свет высветил дорожку, ведущую к кладбищу, расположенному в низине, недалеко от нашего дома. Что-то внутреннее подталкивало меня выйти наружу. Какая то сила заставляла меня делать то, что не хотелось. Я вышел на крыльцо, которое жалобно заскрипело под моими ногами, и медленно направился к кладбищу, где была захоронена моя матушка, убыстряя и убыстряя свое движение, которое вскоре перешло в бег. Было очень темно. И мне казалось, что все страшное, что существует в природе, ополчилось против меня. Воспоминания о вампирах и вурдалаках всплывали в моей памяти и настраивали меня на самые страшные и ужасные мысли. Светила крупная луна и кладбище было освещено самым странным сиянием. Запыхавшись,