Робби. Он видит молодого лейтенанта, аккуратно подползает к нему и утешающе попискивает.
– Эйдж. – выходит Алекс на связь. – Не стоят они того. Ни один, ни второй. – продолжает он, подлетая на шаттле и открывая вход. – Надо было сказать, куда мы так торопимся. Я бы с удовольствием посмотрел на их лица!
Эйдж закрывает глаза. Аккуратно, рывками, глубоко вздыхает. Выдыхает. Открывает глаза. Встает и, сваливая с себя обожженное снаряжение, следует за подпрыгивающим и радостно пищащем Робби на шаттл…
Полный жидкости стакан поднимается над головой Алекса в небольшом, прямоугольном помещении с тусклым, желтым освещением. Десяток столиков объединяют за собой компании людей разного возраста, с разными кибернетическими имплантами и металлическими протезами. Маленькая сцена разливает музыку, которую молодой человек смешивает ловкими движениями рук из нескольких окон дополнительной реальности. Обшарпанные стены скрыты за рекламными роликами бара, меню, протезов различного назначения, аккумуляторов, подержанных вещей, такси, каналов дополнительной реальности, панорамами космоса, города и т. д.
– С днем всех живых! – восклицает Алекс.
Люди в зале, за столиками, оборачиваются. Они видят старого киборга в черной безрукавке. Эйдж сидит рядом с ним. Его линзы горят бирюзовым светом. Он одет в короткую, коричневую куртку, белую футболку, черные штаны, новые бронированные ботинки и перчатки. Позади него барная стойка, за которой стоит красивая женщина амазонской внешности. Ее черная, обтягивающая футболка с вырезом хорошо подчеркивает талию и объемную грудь. Черное предплечье трансформировано в барабан, который захватывает стаканы и быстро чистит их один за другим. Длинные, толстенькие проводки, вместо волос, синхронно со зрачками, переливаются разными цветами в такт музыке. Люди в зале поднимают стаканы.
– С днем всех живых! – отвечают они и все принимаются пить до дна.
Алекс ставит пустой стакан на барную стойку.
– Рита, муза моя! – воспевает он к женщине за стойкой. – Наполни меня вдохновением.
– Он уже с утра начал? – спрашивает Рита у Эйджа, домывая стаканы.
Молодой лейтенант отвечает легкой ухмылкой и коротким кивком.
– Эй, я вообще-то здесь! – возмущается Алекс.
– Я знаю, дурачок. – ласково отвечает она, забирает у обоих стаканы и отходит.
Алекс присаживается к Эйджу за барную стойку.
– Как ты, дружище? – заботливо спрашивает он. – Нормально, или как всегда?
– Как всегда… – тяжело вздыхает Эйдж.
– Любовь, это когда время идет, а боль не утихает, верно? – интересуется старый киборг, поглядывая на реакцию собеседника. – Сегодня мы должны пить в честь тех, кто пережил войну и чуму. Но, если хочешь, можем нарушить традицию. – шепотом предлагает он.
Рита ставит три стакана на стойку.
– Я присоединяюсь. – говорит она Эйджу и переводит