случаи отторжения кибернетических протезов и имплантов. А в левом, верхнем углу надпись: уровень осадков восемнадцать процентов от критического, мощность купола девяносто семь процентов. Мелодичная музыка в баре резко сменяется ужасными звуками пронзительного писка и отвратительного скрежета. Эйдж оборачивается, сильно морщась. Замечает людей, что роняют стаканы, пугаются, затыкают уши. Видит, как на сцене, за большой, прямоугольной, черной коробкой сидит Алекс и энергично долбит по ней толстыми, металлическими пальцами.
– Алекс! – кричат из зала. – Какого хрена ты делаешь?! Прекрати!
Старый киборг медленно встает из-за инструмента. Кланяется. И говорит:
– Проверял работоспособность. – прокашливается. – Извините. – набирает в грудь тонны воздуха. – Приветствую лучших из лучших! Самых-самых! Желаю вам дальше, глубже, дольше! Ну, это в честь праздника. Сегодня для вас выступит человек, чья песня, в свое время, покорила сердца даже сраных жителей верхнего уровня нашего поганого города! Да и хрен бы с ними. Вы все его знаете, как героя недавнего конфликта, хорошего парня и верного друга! Но мало кто из вас знает его, как поэта, композитора, философа и любовника! Спешу признаться, как любовника, его не знаю даже я. Хотя, мы провели вместе ни мало времени. Если вы понимаете, о чем я.
Эйдж удивленно оборачивается на Риту. Она хихикает и пожимает плечами в ответ.
– Приглашаю на эту сцену человека, который родился и вырос вместе с нами на вонючем, нижнем уровне! – продолжает Алекс. – Человека, который завалил сто девяносто одного берсеркера! Человека, который отказался переезжать на средний и верхний уровни, когда его приглашали, и не оставил нас. Встречайте! Грозный Убийца Берсеркеров с песней, забрать небеса!
Люди в зале начинают аплодировать. Эйдж тупо хлопает глазами и никак не может прийти в себя.
– Поддержим его! – призывает Алекс.
Киборги в зале скандируют:
– Эйдж! Эйдж! Эйдж! Эйдж!
Рита наклоняется к нему через барную стойку:
– Брось, Эйдж. – приободряет она. – Спой, в честь праздника. Ты же знаешь, что живые выступления на нижнем уровне, это редкость. Нам такое не по карману, так что всем в любом случае понравится. Иди, не бойся.
Молодой лейтенант проходит через зал, принимая подбадривающие хлопки по плечам. Поднимается на сцену. Бросает на ехидно улыбающегося Алекса укоряющий взгляд и садится за инструмент.
Перед молодым лейтенантом, на прямоугольной панели, множество черных, квадратных кнопок с разными руническими символами. Эйдж вытягивает руки. Зал затихает. Пальцы молодого лейтенанта скользят по клавишам. Инструмент выдает мягкую, спокойную, ритмичную, роковую мелодию. После проигрыша Эйдж вступает вокалом:
– Я просто хотел. Быть таким же как все. Любить и страдать. Молчать или нет. Пока не узнал. Что решаю не я. Мне нужно идти. Чтоб покорить небеса. В неволе тесно мне жить. Хоть и родная земля. Но мне пора уходить. Чтоб покорить небеса.