стоило ожидать, что именно Майя станет темой нашего разговора. Причина, по которой Его Величество меня позвал, кроется только в ней. Я знала, но забыла это. Или заставила себя забыть.
– С Майей все хорошо. И с ребенком тоже, – отвечаю, протягивая пальцы к комоду, стоящему справа. Беру статуэтку девушки в зеленом платье со светлыми волосами и долго верчу ее в руках, чтобы отвлечься. Сердце странно учащает ритм.
Его Величество подходит к висящему чуть поодаль зеркалу и осматривает свое лицо.
– Она счастлива?
Я не знаю. Сложно сказать, наблюдая со стороны, когда сама имеешь о счастье размытое представление.
– Наверное, – в результате соглашаюсь я.
И краснею! Чувствую, как горят мои щеки, хотя они практически всегда остаются однотонно белыми, да и повода для такой реакции вовсе нет. Когда подобное происходит с Майей, она, суеверная, говорит, что кто-то о ней вспоминает.
– Это хорошо, – отзывается Его Величество и заново ломает себе нос, вставляя кость на прежнее место.
Я приподнимаю взгляд, подчиняясь сильному желанию увидеть его спину, оставшуюся с обгорелыми отростками вместо крыльев. Уродливую и прекрасную одновременно. Преимущество падших ангелов – возможность сбрасывать перья, когда тебе захочется, и отращивать на их месте новые. Небожителям повезло меньше: лишаешься крыльев – лишаешься жизни. Либо пригретого местечка на небесах, что значит одно и то же.
Его Величество возвращается к ванне, переступая через горы разбросанных повскинуться, и не задевает ни одну. Выключает воду и забирается внутрь. Расслабляется. Теперь я вижу только его затылок.
Я возвращаю статуэтку на место и отрываюсь от стены, готовясь уйти.
– Знаешь, Лиля, эти известные случаи, когда двойной агент принимает сторону преступников, в чью группировку его внедрили?
Хочется вскинуться: «Ну и?!», только глупо задавать такие вопросы, когда смысл прозвучавшего и так лежит на поверхности. Поэтому я лаконично и верно отвечаю:
– В данной ситуации преступная группировка – это мы.
– Значит, все в порядке?
Мне кажется, Его Величество отвернулся специально, чтобы не видеть написанного на моем лице предательства. Но я все равно не могу воспользоваться возможностью и обмануть его: то, что внутри меня, не позволяет это сделать.
– Я не знаю.
– Когда определишься, вспомни о них. Мне осталось недолго, независимо от того, примет мой наследник свой трон или нет. Но когда меня не станет, кто будет их защищать?
Я едва могу держать себя в руках: то ли желая расплакаться, то ли боясь разозлиться.
– Спокойной ночи, – желаю коротко и быстро выскакиваю за дверь.
Он всегда оставляет во мне осадок. Этот улыбчивый негодяй, добрый, заботливый и как будто несчастный. С отвратительной аурой. С огромным сердцем, вместившим все наше многочисленное семейство. Непредсказуемый. Он вызывает сочувствие и одновременно представляет собой такую опасность, которая заставляет меня