не успел договорить, в замке повернулся ключ, и левая створка тяжелой двери распахнулась. Невысокий, щупленький, с круглой лысиной, обрамленной седыми волосами, торчащими в разные стороны перпендикулярно голове, с живыми глазами и широкой, от уха до уха, улыбкой – таким перед ним предстал хозяин квартиры.
– Так это Риточка вас послала, что же вы сразу не сказали! – В голосе Великанова появились дружелюбные нотки. – Проходите, проходите скорей.
Старик жестом пригласил Константина в квартиру. «Да, именно так, наверно, и должен выглядеть человек по фамилии Великанов. На фотографиях он производит более солидное впечатление», – мысленно сыронизировал Марков.
– Как страшно жить… – неожиданно пробормотал хозяин, запирая дверь за Константином. – Не обращайте внимания, – сказал он тут же, поймав удивленный взгляд гостя. – Привязалась вот фразочка, уже несколько месяцев не могу избавиться. Недавно узнал, что это «подарок» какого-то нашего юмориста, по-моему, по фамилии Галкин. Где-то он ее в телевизионном выступлении произнес. Ума не приложу, как подцепил этот вирус, телевизор я не смотрю. – Великанов провел рукой по лысой голове. – Хотя, если подумать, есть в этой фразе доля истины. Вот у меня соседка на втором этаже. Певица, народная артистка, последних лет пять вообще из квартиры не выходила. Из страха. Насмотрелась в новостях всякой дряни – убийства, ограбления, похищения, катастрофы. Сделала окошко в двери, туда ей продукты девочки из социальной службы передавали, а дверь никому никогда не открывала. Но при этом на все звонки отвечала: «Я дверь не открою, у меня бриллианты». Две недели назад нашли в квартире замученную. Идиот какой-то – к сожалению, пока не нашли его – поверил в эти бриллианты, хотя весь дом знал, не было у нее ничего, продала она свои драгоценности еще в девяностых. Так в этом конкретном случае прав этот Галкин. Жить страшно. Страшно закончил свою жизнь человек, и не менее ужасно было ее многолетнее добровольное заточение.
Они вошли в большую, светлую комнату. Журнальный столик с телефоном, два кресла, табурет у стены, на нем огромный фикус, стеллажи с книгами у стен. Книги на столике, на полу.
– Борис Ефимович…
– Ну, уж нет, погодите, – не дал договорить Маркову хозяин. – Не так часто меня радуют своим визитом Риточкины знакомые. Так что давайте я вас сначала кофе угощу, а потом и расскажете, зачем вам понадобился всеми забытый старик. Кофе будете?.. – в его взгляде читался вопрос.
– Константин, – поняв его суть, представился Марков.
– Так как насчет кофе, Костя? Я уверен такой, как у меня, вы редко где попробуете.
– Я уже понял, Борис Ефимович, сопротивление бесполезно.
– Правильно. Тогда устраивайтесь. – Великанов огляделся и, освобождая одно из кресел, положил прямо на пол стопку книг. – Хотя бы вот здесь. А я пойду готовить кофе.
Он ушел. Константин еще раз осмотрел комнату. На стене, в проеме между двумя книжными стеллажами, он заметил светлый прямоугольник