внимания ни на ее просьбы, ни на ее стоны. Насладившись, он откинулся и засмеялся.
– Жива? Вот так вас стерв и надо. Чего молчишь? Хочешь сказать, удовольствия не получила? Хоть будешь знать, что такое мужик. Завтрак готовь, мне на службу.
Шатаясь, Лиля прошла на кухню. Вовчик убежал на службу, а Лиля весь день пролежала, свернувшись калачиком, прижав руки к животу, но к приходу мужа встала и приготовила ужин, прибрала растерзанную кровать и разбросанные мужем вещи.
Вовчик явился домой после отбоя в казармах, и вновь повторился кошмар прошедшей ночи. Теперь он приходил домой вовремя, ужинал и, посмотрев телевизионные новости, небрежно бросал Лиле: «Стели постель». Никакие ее уговоры и просьбы не останавливали его в удовлетворении своих мужских желаний.
– Вовочка, но это вредно для ребеночка, – пыталась вызвать его жалость жена.
– Чего вредного мужа ублажить? В деревнях бабы в поле до родов пашут и ничего. Родила в снопах, перепеленала и опять пахать. А тебе ночью мужика ублажить вредно? Или хочешь, чтобы я нашел замену? Я мигом, только скажи.
Постепенно, ночь за ночью Лиля действительно научилась или приспособилась удовлетворять своего мужа так, чтобы он оставался доволен, и последствия были минимальными. Стеснительная по жизни, она, благодаря наглости Вовчика, день за днем приобретала раскованность в постели. К огромному удивлению порой испытывала удивительное чувство наслаждения от мужских ласк. То, что раньше было стеснительно, грубо и непозволительно, вдруг приобрело другой окрас, другое понимание, другое ощущение. И когда дивизию подняли по тревоге и отправили в летние лагеря на две недели, Лиля поняла, что не хватает его рук, грубо ласкающих ее маленькие грудки, его губ и жадного рта, целующего и покусывающего все ее скромные места. Все две недели, укладываясь в постель, она с трепетом вспоминала его ласки, представляла, как будет отдаваться ему, когда он вернется домой.
Вначале сентября Лиля родила хорошенького мальчика, как две капли похожего на мужа. К моменту выписки из роддома приехал Борис Николаевич с подарками для внука.
Когда мальчика, запеленатого в белые кружева, медсестра передала на руки отцу, малыш вдруг разразился громким плачем.
– Фу, какой крикуша! – незадачливый папаша тут же передал ребенка жене.
– Антоша у нас не крикуша, Антоша у нас спокойный мальчик, – залепетала над ребенком Лиля.
– Так вы что, решили малыша назвать Антоном? Молодцы, умницы! Это маме будет большой подарок! – обрадовался Борис Николаевич.
«При чем здесь мама?» – удивилась Лиля, и только спустя какое-то время она вспомнила – «Мария Антоновна».
Дома, распеленатый малыш, суетно перебирая ножками и ручками, с удивлением рассматривал своими черными бусинками-глазками всех, но стоило к нему склониться отцу, как он начинал морщить личико в плачущей гримасе. Вечером, накупанный и накормленный он спокойно заснул и проспал практически всю ночь, не потревожив ни кого.
– В нашу