доставил на гауптвахту. Такого ЧП в гарнизоне еще не было! На Вовчика завели уголовное дело.
Когда Лиле сообщили о случившемся, она не поверила. Не мог ее муж избить человека до полусмерти. Она не помнила случая, чтобы он выяснял с кем-то из мужчин отношения при помощи кулаков. Она допускала, что получив отказ от Фаины, Вовчик мог применить силу, добиваясь своего. Это Лиля не единожды испытала на себе. Но не надо было изначально поощрять его ухаживания, не стоило Фаине кокетничать с чужим мужчиной. В тот же день она выпросила у командира разрешение увидеть мужа.
– Я не верю, что Владимир совершил такой проступок! Не верю! Это все недоразумение! Я уверена, что вы разберетесь и отпустите его домой. А сейчас прошу, позвольте мне только на него взглянуть!
Ее просьбы были так искренни, что командир сдался и позвонил в комендатуру.
– Комендант, пропусти под мою ответственность эту, – командир запнулся, подыскивая слова, – «капитанскую дочку», пусть пообщаются. Да, присмотри там за идиотом, как бы чего еще не натворил. Эх, дочка! Не заслуживает он твоих слез! – с отцовской нежностью произнес он, провожая Лилю из кабинета. – Бежать тебе от него надо, а не хлопотать.
Когда Лиля вошла в камеру, муж лежал, отвернувшись к стене.
– Вовочка, ты спишь? – Тихонько позвала она, боясь нарушить его сон.
– Чего тебе? Зачем пришла?
– Вовочка, я тебе котлеток принесла. Ты, наверно, голоден. Здесь плохо кормят.
– Ты чего, дура, приперлась? Кто тебя звал? Котлеток она принесла! – Вовчик грубо рассмеялся и сел на край койки, на которой только что лежал. – Мне твои котлетки на х… не нужны. Катись к…
– Вовочка, ты расстроен? У тебя вон рубаха разорвана. Тебя били? Ты ведь не мог этого сделать?
– Мог – не мог. Сделал! – Вовчик постепенно успокаивался. – Чего ты тут приволокла? – Лиля подала ему пакет с едой. – Ступай. Принеси мне белье чистое и одежду. Это все провоняло.
– Вовочка, скажи, ты не виноват. Ведь, правда?
– Не твое дело. Ступай, принеси одежду чистую. Да отцу позвони срочно. Ступай, чего зеньки вылупила.
– Сейчас, сейчас. Я мигом.
Когда Лиля на углу возле магазина переходила улицу, навстречу ей попалась одна из подружек Фаины. Завидел Лилю, она издалека закричала:
– Глянь-ка, бежит красавица московская! Небось, на губу бегала, муженька проведывала? Ты бы лучше его ночами ублажала, чтобы он с голодухи на чужих баб не кидался, как кабель неудовлетворенный!
Каждое слово женщины кнутом било и обжигало Лилину душу. Чуть ли не бегом, она влетела в квартиру и всем телом привалилась к закрытой двери, словно боялась, что сейчас дверь откроется и за ней следом влетит эта крикливая женщина со своими обвинениями. Сердце колотилось, и с каждым его ударом Лиля понимала, осознавала – все правда, правда, правда! Вовочка совершил преступление и она, его жена, виновата в этом.