что он не в себе, а теперь хочешь разговаривать с ним как с адекватным человеком. Кажется, я запуталась.
– Я не верю в его игру в Шерлока. Ни на секунду. Но он так убежден, повторяет твое имя через слово, чистое наваждение. С этим надо что-то делать, он ведь снова приедет к тебе, снова заберет…
Он говорит еще что-то, но я отворачиваюсь и теряю мужской голос. За окном проплывает небольшой парк, забор из черных литых прутьев крадется над краешком тротуара и отсекает первую линию деревьев. Высокие старые клены, которые я никогда не любила, но сейчас не могу оторвать взгляд, и весна потихоньку пробуждает их, напитывая зеленым соком. Скоро они утонут в листве и будут шуметь на ветру, громче и громче.
– Значит новая встреча?
– Тебе придется. Нет, Саша, послушай… Ты видела его дом? Ты же всё понимаешь. Кирилл богатый человек с временным помешательством. И сейчас он помешан на тебе, прости, но тебе придется находить с ним общий язык.
– Ты говорил другое, когда я садилась в машину.
– Я не отказываюсь, – в его голосе проскальзывает обида, – но я могу помочь только так. Увозить, прятать, перехватывать. Нанять тебе охрану, наконец. И, если ты действительно хочешь, я могу отвезти тебя в участок, но там я не помощник. Я не буду ничего говорить против друга, и меня не достанут никакой повесткой, да и не будет ее. Ничего не будет, Кирилл умеет улаживать неприятности лучше многих. Ты слышишь меня?
– Я слышу тебя.
– Чтобы вернуться к нормальной жизни, нужно убедить Кирилла, что он ошибся на твой счет.
Мне нужно выйти из машины. Я не произношу это вслух, но вдруг нащупываю простое и верное решение. Я постоянно на чужой территории и поэтому не могу ясно думать, сбиваясь из-за хозяйских голосов. Это как попробовать перевесить картины, напросившись в гости. Такое даже не придет в голову, а, если вдруг родится странная мысль, за ней не последует ничего, никто не кинется искать молоток и вымерять новую композицию по твоей указке. Вот в своей квартире можно крепить их хоть к потолку, ты хозяин, а здесь… В доме Кирилла, в машине Итана. Я думаю со слабых позиций и совершенно не о том, не могу даже начать думать правильно.
– Я хочу есть, – я указываю на вывеску круглосуточного фаст-фуда, до которого остается пара кварталов. – Останови, пожалуйста.
Итан молча выполняет мою просьбу, хотя прочитывает в ней проверку. Это, конечно, не участок, но место людное.
– Хочешь в зал? – спрашивает он, заворачивая на тесную парковку.
– Пойдешь со мной?
Он кивает и первым выбирается из салона, после чего замирает в ожидающей стойке и идет уже строго позади. И его можно спутать с бодигардом, высокий, крепкий, хотя есть один изъян – вместо кирпича у него красивое лицо, которое выдает его. Я подхожу к стойке с экраном и делаю нехитрый заказ, который Итан дублирует, вплоть до размера порции кофе. И он долго игнорирует появившуюся надпись «вставьте или поднесите карту», так что мне приходится касаться его плеча, чтобы пробудить.
– Ты напряжен.
– Да, – соглашается он, – сам