затягивается, и мне становится дурно от созерцания его спины. Что-то происходит, я чувствую, что что-то происходит, он обдумывает и колеблется… Решает.
– Как вас зовут?
Я заставляю его проснуться, он оборачивается и вновь смотрит поверх моего плеча.
– Кирилл. Под стулом фотографии, возьми их.
Его то ли просьба, то ли приказ застает меня врасплох, я не могу сообразить даже, что такое стул.
– Под стулом, Саша, – повторяет он. – Опусти руку и возьми фотографии.
– Что за фотографии?
– Я всё объясню, но словам обычно плохо верят. Поэтому тебе лучше увидеть.
Это какая-то игра, проклятая больная игра. Я успеваю подумать, что согласна поверить на слово во что угодно, лишь бы не двигаться по его указке.
– Я не готовил этот разговор, и, вряд ли, есть верные слова, – мужчина замолкает на пару мгновений, словно все же ищет подходящие слова. – Тебе страшно, я знаю…
– Просто отпустите меня.
– Я не могу.
– Я никому не скажу. Честно…
Он кривится на мое фальшивое «честно», и я замолкаю.
– Там три девушки, я хочу, чтобы ты посмотрела на их лица.
– Я не хочу, – в моем голосе появляются слезы, – нет, пожалуйста…
– Хорошо, – он кивает пару раз как заведенный, – я сам покажу.
Спинка стула жалобно скрипит, когда я ввинчиваюсь в нее, чтобы отстраниться.
– Видишь? – произносит он, когда веером раскрывает три фотографии передо мной.
Как он и говорил, на них портреты трех девушек, которые с беззаботными счастливыми лицами смотрят на меня. И они выглядят смутно знакомо, но я не могу понять почему.
– Чего вы хотите от меня?
Я впервые осмеливаюсь посмотреть ему прямо в глаза. Но он отводит взгляд.
– Посмотри внимательно.
– Я не понимаю. Что вы…
– Прошу, Саша, – произносит он с нажимом. – Посмотри еще раз.
У меня кружится голова. Я не могу найти ни одну подходящую коробочку, в которую можно упаковать происходящее. И не знаю, что делать. Все тело сводит от напряжения, потому что я жду, что сейчас все станет много хуже, а я не смогу ничего поделать. Он нажимает и нажимает, забирая пространство, и я молю, чтобы осталась хотя бы небольшая полоска воздуха между нами, жалкий просвет… Чтобы он не подходил вплотную и не дотрагивался до меня больше, пусть остается как есть, и хорошо, пусть будет его просьба. Она по-настоящему пугает меня, но черт с ней. Если это его условие, то пусть.
Я все-таки смотрю на фотографии. И вдруг дожидаюсь подсказки, он достает из кармана пальто сотовый и щелкает меня. А потом дает посмотреть на экран.
Четыре женских лица. На вид мы ровесницы, двадцать три – двадцать шесть. У одной девушки волосы собраны в высокий хвост, у других, как у меня, струятся вдоль лица, закрывая плечи. Мы все блондинки. Да, даже оттенок один, хотя у одной из нас видно отросшие черные корни. И наши глаза, они тоже похожи, открытый немного наивный