Ги де Мопассан

Милый друг


Скачать книгу

же к ним подошел Норбер де Варен с рюмкой ликера в руке, Дюруа из скромности удалился.

      Г-жа де Марель, окончив беседу с г-жой Форестье, подозвала его.

      – Итак, вы намерены попытать счастья в журналистике? – неожиданно спросила она.

      Он ответил что-то неопределенное насчет своих намерений, а затем начал с ней тот же разговор, что и с г-жой Вальтер. Но теперь он лучше владел предметом и говорил увереннее, выдавая за свое то, что слышал недавно от других. При этом он все время смотрел ей в глаза, как бы желая придать глубокий смысл каждому своему слову.

      Г-жа де Марель рассказала ему, в свою очередь, несколько анекдотов с той неподдельной живостью, какая свойственна женщине, знающей, что она остроумна, и желающей быть занимательной. Становясь все более развязной, она дотрагивалась до его рукава и, болтая о пустяках, внезапно понижала голос, отчего их беседа приобретала интимный характер. Близость молодой женщины, столь явно расположенной к нему, волновала его. Томимый желанием сию же минуту доказать ей свою преданность, от кого-то защитить ее, обнаружить перед ней свои лучшие качества, Дюруа каждый раз медлил с ответом, и эти заминки свидетельствовали о том, что мысли его заняты чем-то другим.

      Вдруг, без всякого повода, г-жа де Марель позвала: «Лорина!» – и, когда девочка подошла, сказала ей:

      – Сядь сюда, детка, ты простудишься у окна.

      Дюруа безумно захотелось поцеловать девочку, словно что-то от этого поцелуя могло достаться на долю матери.

      – Можно вас поцеловать, мадемуазель? – изысканно любезным и отечески ласковым тоном спросил он.

      Девочка посмотрела на него с изумлением. Г-жа де Марель сказала смеясь:

      – Отвечай: «Сегодня я вам разрешаю, сударь, но больше чтоб этого не было».

      Дюруа сел и, взяв девочку на руки, прикоснулся губами к ее волнистым и мягким волосам.

      Мать была поражена.

      – Смотрите, она не убежала! Это что-то потрясающее! Обычно она позволяет себя целовать только женщинам. Вы неотразимы, господин Дюруа.

      Он покраснел и молча принялся покачивать девочку на одном колене.

      Г-жа Форестье подошла и ахнула от удивления:

      – Что я вижу? Лорину приручили! Вот чудеса!

      Жак Риваль, с сигарой во рту, направлялся к ним, и Дюруа, боясь одним каким-нибудь словом, сказанным невпопад, испортить все дело и сразу лишиться всего, что им было уже завоевано, встал и начал прощаться.

      Он кланялся, осторожно пожимал женские ручки и энергично встряхивал руки мужчин. При этом он заметил, что сухая горячая рука Жака Риваля дружески ответила на его пожатие, что влажная и холодная рука Норбера де Варена проскользнула у него между пальцев, что у Вальтера рука холодная, вялая, безжизненная и невыразительная, а у Форестье – пухлая и теплая. Его приятель шепнул ему:

      – Завтра в три часа, не забудь.

      – Нет-нет, приду непременно.

      Дюруа до того бурно переживал свою радость, что когда он очутился на лестнице, ему захотелось сбежать с нее, и, перепрыгивая через две ступеньки, он пустился вниз, но вдруг