протестующе шурша целлофаном, еле влез на пассажирское сиденье «дээс», и с ним Богдан подъехал к основательному дому мятного цвета, с белыми, будто вздутыми балконами. Четырехэтажный дом стоял напротив ограды Центрального парка, а во дворе у него, помимо темных и высоченных лип, разместилась линейка гаражей. В этот дом (и его близнецы по соседству) в 60-е годы в Домске заселили начальство второй крупности и прочую «элиту». Перед подъездом Соловей приостановился, вздохнул, собираясь с силами, и ринулся вперед с розовым кустом наперевес. На третьем этаже позвонил в дверь – не получил ответа. Более продолжительный трезвон не помог. В сумраке лестничной площадки классический профиль Богдана посмурнел.
– Где, интересно, шляется эта достойная женщина? – спросил он себя.
Он полез было за мобильным телефоном, но затем решил позвонить в соседнюю дверь. Та распахнулась сразу же, будто за ней только того и ждали.
– Богдан! – ахнула седовласая старуха.
– Именно я, – склонил голову господин Соловей. – Не подскажете ли, Наталья… мм… – отчество он забыл, но тут же выкрутился, – да что я! Тетя Наташа! Дорогая моя, скажите, а где?.. – И он жестом указал в сторону первой двери.
– Розы-то, розы – ну, Богдан! Расстарался! – квохтала старуха. – Как же повезло с тобой Майе! Я ей всегда так и говорю: повезло! Ох, ро-озы! Мне-то розы в последний раз дарили, когда на пенсию провожали. Теперь уж все. Дай бог, на похороны кто-нибудь принесет, только я не увижу…
Богдан задал свой вопрос еще раз, но соседка то совала обвисший нос в чужой букет, то снабжала Соловья подробностями того, какие цветы выращивает на балконе… Он понял, что любезностями не обойдешься. Он выдернул из охапки три яркие розы – метнул взгляд на поджавшую губы старуху, – добавил еще четыре и с поклоном вручил тете Наташе. Поток «ахов» взметнулся снова, побулькал немного и стих, и соседка наконец сообщила, что Майя, скорее всего, будет часа через полтора – в бассейн пошла, видела я ее, с балкона помахала, тебе бы на полчасика раньше, так застал бы, а что ж ты? без звонка? сюрпри-изом… понятно, а ты заходи ко мне, я как раз оладьев напекла… вчера… ох, сковородка никудышняя, пригорают… заходи, расскажешь про себя, подождешь, а?
Но Богдан ждать не захотел. Он уточнил, в тот ли бассейн, который большой, рядом со стадионом, отправилась Майя… в тот. Ага! Дорогие ботинки выбили быструю дробь на лестнице, хлопнула дверь подъезда, букетище снова втиснулся в «дээс» – и Соловей стартанул со двора.
«Стадионом» в Домске называли большой парк, в советское время устроенный со спортивными целями. Он включал в себя футбольный стадион (куда Богдан в конце 80-х ходил на концерты Цоя и «Наутилуса», а к футболу он был равнодушен), большой велотрек, несколько теннисных кортов, заливавшийся зимой открытый каток, полосу препятствий для норм ГТО и прочих мучений, а еще детские площадки, а еще всякие лужки, рощицы и петлявшие по ним дорожки для спортивной и неспортивной ходьбы. На окраине этого парка располагался рыжеватый куб самого большого в Домске бассейна –