Там говорилось о королях и королевах, заставлявших подданных наблюдать за тем, как они едят. Не помню, зачем они это делали, правда, но я почувствовала себя как раз такой подданной.
– Это послужит тебе уроком, Ада, – мама брезгливо стряхнула с пальцев прилипшую обёртку. – Надеюсь, ты всё поняла и в следующий раз хотя бы подумаешь перед тем как тратить деньги на бесполезные вещи. Тебе всё ясно?
Перепачканные моей шоколадкой губы приблизились к моему лицу.
Шоколадкой, которой мне так и не досталось.
– Ада. Ты. Всё. Поняла? – губы угрожающе изогнулись.
– Да, мама, – послушно кивнув, я принялась укачивать заходящегося криком Мишу. – Мам… почему он постоянно кричит? Может, у него что-то болит? Нам бы в боль…
– На больницы у нас тоже нет денег, – отрезала мама, беря на руки Настю. – Вся эта медицина только на словах бесплатная, но на деле… Ах, о чём это я? Тебе всё равно не понять, какой бы ты умной ни была. Как уложишь Мишу спать, приберись в коридоре. Затем можешь поесть гречневой каши и живо за уроки.
– Хоро… – тут Миша как-то странно икнул и по моей блузке поползла жёлтая струйка. – Мам, Миша описал…
Шлёп.
От сильной пощёчины моя голова мотнулась, как у куклы, а на глаза навернулись слёзы.
«Это же Миша описался, причём здесь я?», хотелось выкрикнуть мне.
Хотелось. Но не выкрикнула. Побледневшей от ярости маме было бесполезно что-то доказывать. Прямо как Наталье Филипповне.
– Идиотка-а, – прошипела мама. – Тебе следовало сразу переодеться. Единственную приличную одежду – и ту испортила. Правильно Наташа говорит, ты – дефектное, испорченное, неблагодарное дитя!
Я знала, что я – дефектная. Наталья Филипповна много раз говорила мне об этом. И не она одна: учителя, одноклассники, папа Егора…
Но я всегда думала, что мама считает иначе. Она же моя мама, так? Для мамы я – хорошая.
– Для тебя я тоже – господин Рыба? – невольно вырвалось у меня. – Ты тоже думаешь, что я хочу утопить тебя в своей среде обитания?
– Не мели чепухи, Ада, – отмахнувшись от моих слов, мама снова запрыгала по комнате с Настей, подбрасывая её чуть ли не до самого потолка. – Иди, вымой Мишу, а после – переоденься.
– Да, – поникнув, я вместе с Мишей скрылась в ванной.
Осторожно усадив младшего братика в раковину, я принялась мыть его, одновременно думая о том, как всё несправедливо устроено.
Написала сказку на школьный конкурс – виновата.
Купила маленькую шоколадку – виновата.
Описал Миша – опять виновата.
– Ты там скоро? – недовольно спросила из-за двери мама.
– Да, да, – заторопившись, я вытерла братика и, взяв на руки, вышла из ванной.
Задержалась в ванной – снова виновата.
Кто-нибудь объяснит мне, почему я кругом виновата?..
ГЛАВА 5. Куда подальше
– А-А-А! – надрывался Миша, молотя