трековый велосипед Schwimm за четыреста двадцать баксов. Такая сумма считалась для меня огромной в то время. Это был один из очень лёгких велосипедов с тонкой рамой. Ясно, что он не подходил для тех дорог, по которым я гонял, но я им очень дорожил.
Тем же летом у меня намечались соревнования по борьбе в старшей школе. Гробить свой велосипед по ухабистой дороге не хотелось. У мамы и отчима дешёвые старые синие велосипеды Schwinn висели в гараже и пылились. Я вообще не помнил, чтобы они катались на них хоть раз. Поэтому я и одолжил велик отчима. И не раз пожалел об этом! Я не запер велосипед в школе, и его, конечно же, спёрли.
Отчим впал в ярость, когда я огорошил его этими новостями.
– Значит, ты отдашь мне свой велосипед, – заявил он.
– Мой велосипед в четыре раза дороже, чем твой. И я заплатил за него сам.
– Меня не волнует, – сплюнул он.
Он забрал мой велосипед для того, чтобы ни разу на нём не прокатиться, просто так, чтобы досадить мне. Он никогда не катался ни на одном из своих велосипедов, но ему нравилось быть собственником. Ездил же он на мотоцикле и на оранжевом грузовичке. И вообще, крутить педали по округе казалось ему последним делом. Майку просто нравилось наслаждаться властью, и это проявлялось в обладании вещами.
Однажды мой лучший друг Крис попросил у меня на время велосипед. Он хотел покататься с девушкой, а второго велика у них не было.
Крис не знал о конфликте, который произошёл у нас с отчимом. Поэтому я его предупредил и дал велосипед.
Отчим вернулся домой раньше ребят и, конечно же, заметил отсутствие велосипеда. Майк терпеть не мог, когда брали его вещи.
– Где мой велосипед? – поинтересовался он.
– Я разрешил Крису покататься.
– Что? Это же мой велосипед!
– Но ты никогда им не пользуешься!
– Не в этом дело! Это не твоя вещь, чтобы раздавать её направо и налево. Верни мне его сейчас же!
Я позвонил Крису и сказал, чтобы он вернул велосипед прямо сейчас. Он пообещал.
Отчим дико таращился на меня во время нашего короткого разговора с Крисом. Его лицо стало багровым, а глаза почернели. Долго бродившие в нём гнев и раздражение прорвались наружу. Он взорвался. Когда я ещё разговаривал с Крисом, он схватил меня за волосы и начал орать мне в лицо. Брызги горячей слюны жалили мне глаза, пока он орал и тряс мою голову.
Я тоже завёлся. С меня было достаточно. Годами он глумился надо мной. Я заискивал перед ним, пытался угодить. Мне было противно. Я понял, что этот парень с трудом терпел меня всю жизнь.
Зашвырнув телефон, сгрёб этого урода в охапку и бросил на пол. Отчим лежал на полу, а я сидел сверху и не знал, что делать дальше. Я был хорошим борцом, но не бойцом. Моя рука сомкнулась у него на шее. Теперь я контролировал всё. Он оказался в моей власти. Я посмотрел ему в глаза и увидел то, чего не ожидал – животный страх.
Я вырос, повзрослел и стал крепким молодым человеком. Я оказался сильнее, и он убедился