через дворцовую площадку, полыхая своими великолепными лохмотьями, с пылающим лицом и горящими глазами. Подбежав к главным воротам, он схватился решетку и стал её трясти, что было сил.
– Открыть! Отпереть ворота! – закричал он солдату.
Солдат, который жестоко обращался с Томом, быстро подчинился, и когда принц прорвался через портал, пламенея от королевского гнева, солдат дал ему такую звонкую оплеуху, что принц закружился на дороге. А солдат процедил сквозь зубы:
– А ну получи, мерзкий попрошайка! Мерзавец! Это тебе за то, что я благодаря тебе получил от его величества!
Толпа взревела от хохота. Принц выбрался из грязи и в ярости устремился к часовому, крича:
– Я принц Уэльский, моя личность священна! Я неприкосновенная личность! Как ты осмелился поднять на меня руку? Я повешу тебя!
Солдат взял алебарду в руки и сказал насмешливо:
– Я приветствую вас, ваше всемилостивейшее величество! Спасибо вам за всё!
Затем зло добавил:
– Безумное отродье! А ну убирайся вон!
Здесь издевательская толпа сомкнулась вокруг бедного маленького принца и, толкая его в шею, повлекла по дороге, сброд размахивал руками, пихаясь и вопя:
– Дорогу к его королевскому высочеству! Дорогу принцу Уэльскому!
Глава IV. Начало бед Принца
После долгой травли и преследований маленький принц был наконец брошен толпой и остался в кромешном одиночестве. Пока он был в состоянии гневаться против издевательской толпы, пока он был в состоянии топать ногами и угрожать ей королевскими карами, подавать грозные королевские команды, заводившие толпу так, что она от смеха валилась на землю, он был ей любопытен, но как только усталость окончательно заставила его замолчать, мучители потеряли к нему всякий интерес, и пошли искать других развлечений в иных местах.
Здесь он первые огляделся, и не понял, где находится. Он был в Лондоне – это все, что ему было понятно. Он двинулся дальше, бесцельно, куда придётся, и скоро дома поредели, стали беднее и меньше, а прохожие попадались теперь так редко, что казалось, тут никто не живёт. Он вымыл свои кровоточащие ноги в ручье, который тёк на том месте, где теперь находится Фаррингтон-Стрит, и ему даже удалось отдохнуть несколько мгновений, затем он пошел ещё дальше и вдруг вышел на большой выгон, на котором стояло несколько хаотически разбросанных домов, и потрясающая по красоте и размеру церковь. Он сразу узнал эту церковь. Она была вся в строительных лесах, везде сновали рои рабочих, уже оканчивавших большой ремонт. Принц сразу почувствовал, что теперь его так неожиданно начавшиеся проблемы должны благополучно закончиться. Он сказал себе:
«Это древняя церковь Седых Монахов, которую царь мой отец изъял у них и отдал для бедных и брошенных детей, а её новое имя – это Церковь Христа. С радостью они будут служить сыну того, кто так великодушно оделил их, – и тем более, что этот сын сам теперь беден и страждет, как