только туманы, очень горячая вода, очень крепкий кофе. И вера в то, что все будет хорошо. Потому что «если не ты, то кто, и если не сейчас, то когда».
Иди, как можешь, как получается, плетись в отстающих, делай паузы и передышки, ной, жалей себя – но только иди, не вздумай остановиться.
И увидишь: однажды, пусть не очень скоро, но обязательно придет тот момент, когда «мир повернется к тебе всей своей красотой, лучшими своими людьми».
Как это в конце концов и случилось.
Завари себе крепкого чая с лимоном и сахаром и перестань умирать —
просто дай себе время.
Безопасные люди
С возрастом привыкаешь к довольно узкому кругу людей, которых считаешь своей стаей
С кем-то вы связаны нитями общей памяти, пройденными дорогами, выпавшими молочными зубами. С другими – радостью знать друг друга еще по почерку, по парте, кривому росчерку в тетради в клеточку, где поля – под линейку, а мечты – под копирку, и пройдет еще много лет, прежде чем вас разнесет в разные стороны, но вы все равно останетесь теми, кем были до – живыми, смешными, нежными, беспричинно счастливыми, безусловно любимыми, безоружными, чистыми.
С третьими – познакомились совсем недавно, уже за тридцать, за сорок, но как-то сразу основательно и прицельно: похожие шрамы, опыт, взгляды на жизнь, цели и чувство локтя.
В этих связях и в этих людях ценишь и бережешь не громкость имени и количество страниц в поисковой выдаче, а крепкое знание, что с ними не нужно врать. Подстраиваться под их представление о тебе, бояться из него вывалиться, не дотянуть – что отклеится ус, заблестит на жаре нос, съестся помада и некрасиво размажется по нижнему веку тушь, прости Господи.
Я всегда очень четко различаю для себя, с кем – о работе, пирогах и книгах, а перед кем – вывернуться наизнанку; к кому – приползти с выдранным клоком шерсти, попросить пожалеть. Очень чувствуется, для кого ты статичный образ, счастливый и сильный (крайне редко имеющий нечто общее с реальной тобой), а кто – готов принимать тебя и в горе и в радости, и в остатке и в сладости, и в невыносимой легкости – и в невыразимой тяжести бытия.
Это – безопасные люди. Люди, которые знают цену доверию и боли, молчанию и активным действиям, словам и поступкам, уместным в данный конкретный момент. Люди, при мысли о которых не становится муторно от заранее известной реакции, годами разыгрываемой как по нотам: хмыкнуть, скривиться, уйти в нотацию, закатить глаза. Вот таким, из последних, проще не сказать, чем потом объяснять, продираясь через упреки, как через розарий, поминутно останавливаясь, чтобы перевести дух, не слететь с катушек от раздражения, выковырять шипы.
Ты живешь один раз, и однажды тебе перестает быть нужным, чтобы кто-то постоянно указывал тебе, что ты делаешь не так, – пусть даже из самых светлых и искренних побуждений. Подобная «доброта» хуже самого токсичного