Палычем… Только Говоровым, а не Зуевым – у вас, начальник, тоже данные устаревшие. Мы действительно работаем в одном магазине, и что с того?
– Да ничего, – хмыкнул капитан. – Так просто… Ну а кто тебе раскардаш в хате устроил? Поссорился с кем? Или коллеги недоперевыполненным планом недовольны?
Бертолет побледнел, но решительно вскинул подбородок:
– Я не понимаю, о чем вы? Я же объяснял – потерял ключи, а потом искал документы…
– Ага, – кивнул Кольцов. – Документы… И как, нашел?
– Нашел…
– Ну и молодец. Тогда нам и правда делать здесь нечего – зачем трудового человека от заслуженного отдыха отрывать? Пойдем, Никита…
Кудасов молча вышел из квартиры, а Кольцов на пороге еще раз обернулся:
– Приятно, что у тебя все в порядке и совесть чиста… Будут проблемы – звони.
– Непременно, – осклабился успокоенный уходом гостей Бертолет, в уголке его рта тускло блеснула золотая фикса. – И вы к нам заезжайте. Ежели, скажем, гарнитурчик нужен…
– Перебьюсь, – не ответил на улыбку Алексей Валентинович, а потом добавил очень тихо, так, что Никита еле расслышал: – Тревожно мне что-то за тебя, Бертолет. Ты подумай… А надумаешь что – звони…
Улыбка вновь сползла с лица работника мебельного магазина, и он торопливо захлопнул дверь.
Оперативники молча спустились по лестнице и вышли из темного подъезда на залитую апрельским солнцем улицу. Кудасов достал пачку «Беломора» и закурил.
– Дай-ка и мне, что ли, – неожиданно попросил его капитан.
– Так вы же… – растерялся Никита. – Вы же не курите?
– У меня был «никотиновый отпуск», – пояснил Кольцов. – Дай, не жадничай.
– Да я не жадничаю, – чуть покраснел Кудасов и протянул Алексею Валентиновичу аккуратно вскрытую пачку. Кольцов прикурил от папиросы Никиты и с наслаждением затянулся.
Это была его первая затяжка за четыре года. Когда капитана «слили» в участковые, он решил бросить курить, потому что в первые дни ссылки засаживал по две пачки сигарет в день…
– Ну и как тебе хозяин? – спросил Кольцов, выкурив папиросу до половины. Никита кашлянул и серьезно ответил:
– Похоже, из ранее судимых…
– Ценное наблюдение, – так же серьезно кивнул Алексей Валентинович. Кудасов вспыхнул, но сказать ничего не успел, потому что Кольцов задал новый вопрос: – И по каким же делам он чалился?
Кудасов хотел было раздраженно ответить, что не он сажал Бертолета и… Но тут Никита вспомнил руки хозяина – на среднем пальце левой был вытатуирован характерный «перстень».
– Разбой? – неуверенно спросил Кудасов. Капитан довольно разулыбался:
– Молодец, заметил… Бердников Иван Сергеевич, он же «Тургенев», он же «Бертолет», тысяча девятьсот сорок третьего года рождения, осужден за разбой в семидесятом… А теперь – видишь, продавцом трудится. Меняются люди…
Кольцов