отойди от меня подальше, пока мы не минуем кухню. Иначе мухи облепят не только тебя, то и меня!
Переругиваясь, они дошли до тронного зала фараона. Его здесь ещё не было, и члены свиты со слугами и рабами просто так слонялись и болтали. В дальнем углу стоял богато одетый вельможа. На нём была одета шкура леопарда, как на жреце, но на голове была бело-голубая шапка, какую носили чиновники. Рядом с ним была маленькая свита. Один человек держал опахало, ещё трое стояли просто так и не знали, куда девать руки.
– Это градоначальник Мемфиса, бывшей столицы, – сказал подошедший главный архитектор фараона Аменхотеп, сын Хапу, – Считаю, он будет просить деньги на содержание города, в том числе пустующего царского дворца.
– И этим захочет выманить фараона обратно в Мемфис, – добавил стоявший тут же Яхмес, – Всё-таки влияние семьи Иуйи идёт именно оттуда, да и градоначальник их человек.
– К сожалению, и в Фивах есть люди, которым выгодно вернуться в старую столицу… – заметил архитектор, имея в виду мать и жену фараона, Тейе и Нефертити, обеих из рода Иуйи, а так же отца Нефертити Эйе, «отца бога» и на данный момент сильнейшего представителя военной аристократии в Фивах.
– Встречайте! – послышался у дверей голос слуги-глашатаего, – Владыка Обеих Земель, сын лучезарного бога Амона, воплощение божественного царя Гора, земной сияющий солнечных диск Атон, фараон Аменхотеп, да будет он жив, невредим, здрав!
Все упали ниц, и в тонный раз вошёл Аменхотеп, совсем недавно ставший фараоном. Лишь недавно отгремел праздник погребения фараона Небмаатра, которому предшествовало долгое мумифицирование тела правителя в храме Анубиса на западном берегу реки и постоянные молитвы всем богам во всех храмах, прославляющие деяния усопшего и призванные облегчить ему дорогу в Подземное Царство. Лишь недавно пронесли от храма Анубиса в усыпальницу фараона пышный саркофаг, вокруг которого стенали и заламывали руки жрицы и плакальщицы. Лишь недавно состоялась церемония вручения Амоном регалий власти новому фараону. Церемонией заведовали, разумеется, жрецы Амона, и это не могло не огорчать семью Иуйи. Всё это было лишь недавно, а сегодня побледневший и похудевший от продолжительных и изматываюих ритуалов Аменхотеп должен принимать мемфисского просителя и вникать в его дела.
Новый фараон прошёл по ступеням, ведущим к трону, и сел на золотое кресло, держа в руках символы высшей власти – изогнутый скипетр и символическую плеть.
– Твой жалкий раб приветствует тебя! – сказал припавший к земле градоначальник.
– Я не слышу, – сказал фараон. – Разрешаю подойти к первой ступени.
К трону фараона вело девять ступеней. Никто не имел права стоять на одной высоте с правителем, но самые приближённые люди – свита, и в их числе Пареннефер – могли стоять на ступенях. Чем выше ступень, на которой стоит человек, тем более он одарён доверием фараона. Пареннефер стоял на третий ступени. Выше всех, на восьмой, стоял только царский архитектор.
То, что фараон предложил градоначальнику Мемфиса только подойти к ступеням, а не подняться хотя бы на одну, было тяжёлым