кухню. По голосовой команде в стене открылся встроенный холодильник. Индикаторы мигали красным. Продукты, хранившиеся там, были давно просрочены. После истечения срока годности в продуктах разложились красители и стабилизаторы, и от прежних аппетитных и красочных колбас, сосисок и сыров остались лишь куски серой массы.
“Теперь они похожи на…”
Фантазия подбрасывала совершенно дикие сравнения. И каждое последующее все менее аппетитным.
– О боже, какая гадость. Холодильник, закрыть! – Фэй раздраженно выкрикнула команду, которая захлопнула ни в чем не повинный шкаф. Прикасаться сейчас к этому она была не готова.
Надо было с вечера заказать еду, срочная доставка с помощью микроботов стоила дорого и быстро съедала кредит.
Фэй включила старенький кнопочный чайник, выбрала на столе стакан почище. Дрожащими руками налила туда кипяток и кинула одну капсулу кофе с молоком. Потом достала спрятанную под столом коробку с хлопьями. Поискав вокруг глазами, она так и не нашла чистой посуды. Пришлось грызть хлопья прямо из коробки, сидя на откидном стуле возле стола. Хлопья были безвкусные и застревали в зубах.
Снова сделалось очень жалко себя, но это чувство стало уже привычным. Привычной была уже вся процедура утреннего пробуждения. Привычно тоскливо пройдет и остальной день, похожий на любой другой, как две капли стандартного кофе с молоком.
Рутинные неторопливые душевные препирания прервал мелодичный звон и приятный женский голос произнес:
– Элит Фэй Лилиана Гоуэр…
– Вы обвиняетесь… – дорисовало ее воображение.
– Вам назначено явиться сегодня к девяти ноль-ноль по адресу…
– Знаю-знаю, – проворчала Фэй и зашевелилась.
Игнорировать голос было бессмысленно. Пропустишь контрольное собеседование в клинике – так жди гостей. Экран автоматически перешел в режим индикации таймера, отсчитывающего время до выхода.
Фэй нехотя поднялась с откидного стула, голосовой командой перевела экран в режим зеркала. Несколько камер выдавали ее текущее изображение в нескольких проекциях: спереди, сзади, справа, слева, в три четверти, вариант с искусственной компенсацией зеркальности отражения, вариант с цветокорекцией…
Несколько электронных девушек напряженно вглядывались с экрана во что-то перед собой. Фэй слышала, что животные – собаки и кошки – не узнают свое отражение в зеркале. Она тоже не узнавала себя в своих изображениях. Но она ни за что не скажет об этом психологу, иначе не видать ей конца терапии. Психолог выдал ей идиотскую рекомендацию: каждое утро улыбаться своему отражению.
Фэй изобразила на лице улыбку. Электронные девушки злобно оскалилась на нее с экрана. Фэй стерла улыбку и отстраненно посмотрела на девичью команду перед собой. А они так, ничего себе: могли бы быть чирлидершами. Стройные, пожалуй, симпатичные, лица миловидные, бледные только. Но это уже не они виноваты, а она сама. Она почти не выносит солнца, никогда не загорает,