Глаза потусторонне блуждать. Уста же немотствовали.
– Бесноватый Адольф! – злобно перещелкнул копытцами Горбунок.
Майор крепко схватила зебру за ухо:
– Тише, сейчас он находится в путешествии в иные миры. Ждите!
Гитлер с закрытыми веждами завещал вдруг рэповской скороговоркой:
– Вижу огромный сундук. Кованный. С медными застежками. В темном коридоре. Семь шагов от входа. В нем очки в стальной оправе. Найдите их. Они решат вашу проблему.
На последних словах Гитлер мучительно захрипел.
Майор надела ему черные бархатные наглазники:
– После сеанса прорицания он чудовищно устает. Пусть подремлет.
Джинн вырвал из кармана ватника пачку «Беломора».
– Не сметь! – одернула его Екатерина Ивановна. – Что за бомжовские повадки?
– Что же сказал нам Гитлер? – накренил косматую главу Горбунок.
– Неужели не поняли? – возмутился Чаплин. – Сундук и очки!
– И заповедные от входа семь шагов? – подхватил Эйнштейн.
– За этим сундукам, уверен, живут мои собратья… – пропищал голографический Микки Маус.
35.
На выходе из подвалов Лубянки нас с распростертыми объятиями ждала Эля Крякова:
– Ну? Как?!
Мы все рассказали.
– У вас же в запасе магический кирзач?
Джинн вертанулся… Увы, без всякого результата.
– Бляха-муха! – выругалась зебра. – Чародейская импотенция?
И тут мы услышали знакомое легкое покашливание.
Со своей косой она напоминала косаря.
– Ты, краля, – нахмурилась Смерть, – манкируешь мою свадьбу?
– Да что вы? – у Эльвиры затряслись губы. – Просто я Юрочку до сих пор люблю. Я вам конкурентка.
– Хорошая шутка… – усмехнулась матушка. – Итак… Вот мой бонус. Ваш сундук с очками совсем неподалеку. На улице Октябрьской. Возле института телевидения. В квартире Анны Бестужевой. Возьмите адрес.
– Анька Бестужева! – радостно воскликнул я. – Золотомедалистка?!
– Теперь она горькая пьяница. Вроде вашего Ерофея. И запила от этих злосчастных очков.
– Да что ж это за очки такие? – заржал Горбунок.
– Очки «правды», – сощурилась Смерть.
– А почему Нюра через них пострадала? – лихорадочно сплюнул Иван.
– Вот у нее и спросите…
– А вдруг она очки не отдаст? – мотнул хвостом африканец.
– За бутылку она и душу отдаст, – гулко расхохоталась Смерть. – Только на свадьбу нашу ее не зовите. Противно… Впрочем, заболталась я с вами. Пока!
Матушка завертелась смерчем, ввинтилась в лазурное небо.
– Все, ребятки, бегу, – Эля чмокнул меня, а затем джинна небритую щеку. – Полечу в отдел. Отрабатывать свои жопочасы.
Каблучки Эли игриво застучали. Попка запрыгала. Не так уж и сильно она изменилась… Особенно сзади.
36.
Дом Анны Бестужевой располагался неподалеку от высотки института телевидения. Повсюду ракушки гаражей, щедро заляпанные кляксами