угнездилась компания асоциальных элементов, да ещё подстёгивающих свою активность неумеренным потреблением алкоголесодержащих жидкостей.
Разбив окно, и проникнув на место преступления, негодяи были очень разочарованны обнаружив в помещении несколько покрытых плесенью мумий, и горку старинных книжек.
Украдено ничего не было, но бездельники не нашли ничего лучшего как нагадить прямо в центре помещения, но Порфирий решил извлечь даже из этого факта существенную для себя выгоду, заявив о утрате нескольких ценных старинных фолиантов, теперь он мог ссылаться на них совершенно спокойно, выдумывая всё что придёт голову.
Кстати говоря, наложить кучу на месте кражи, если судить по криминалистической литературе ― практика чрезвычайно распространённая, как ни странно, эксперты объясняют это явление достаточно причудливым образом, например тем что воришка какает для того чтобы как-то освоиться на новом месте, или метит территорию подобно псу, хотя само-собой напрашивается вывод простой и очевидный ― воришка обкакался просто от страха.
И вот теперь Порфирий удобно расположился в кресле планетария, это были последние минуты его земного существования.
Почему-то вдруг вспомнилось, совершенно неожиданно вспомнилось, давнее-давнее прошлое, когда он, вместе с однокурсниками, совершенно случайный и потому глубоко забытый эпизод, однажды они, направляясь с экскурсией по совершенно другому адресу, и с совершенно другими целями, просто попутно, забрели к пифии, или предсказательнице, она не пользовалась успехом у публики, и, судя по всему, была совершенно безумна.
Не все решились подойди к пифии.
Опыт первых двух смельчаков несколько расхолаживал, становилось понятно почему пифия не пользовалась, мягко говоря, успехом у аудитории:
В чудный источник сей отрок свой уд беспокойный направит,
тем извлечёт для себя и успех, и богатство и славу.
Разумеется это предсказание было встречено басовитым и преувеличено громким подростковым гоготаньем.
– А ведь пифия была очень и очень права! ― подумал теперь, спустя много лет Порфирий, поудобнее располагаясь в кресле планетария.
Сбылось ли второе предсказание Порфирий не знал, но оно было ровно того же характера что и первое:
Трепетный уд беспокойный, напрасно, о отрок, сжимаешь уверенной дланью,
С чёрного хода уж триппер стучится нежданный, войдя из лакейской.
Разумеется чтобы решиться подойди к пифии за предсказанием после первых двух, требовалось немалое мужество, и у Порфирия нашлось это мужество:
Тщетно, о отрок, исчислить пути, и постигнуть светил ты пытаешься силу,
Тщетно свой взор ты стремишь в небеса, высоко задрав подбородок,
Вздорной главы своей, будто б набитой тряпьём и картоном!
Неисповедимы пути колесниц чередою спешащих вослед Артемиде и Фебу.
Чтоб проучить дурака,