него там свое дело? – спросила я, не обратив внимание на то, что Одессу Курт считает Россией.
– Нет, пока он работает в чужой фирме. Это очень солидная компания, и Паулю есть чему в ней поучиться. А со временем, я надеюсь, у него будет свое дело. Он очень неглупый мальчик.
Я предложила за это выпить, и Курт с благодарностью посмотрел на меня.
Первый же стакан водки настроил его на философский лад, и он произнес с задумчивым видом:
– Мог ли предположить мой отец, что его внук будет работать в том самом городе, в котором он чуть было не сложил голову?
– Он воевал на восточном фронте? – уточнила я.
– Девочка моя, – вздохнул Раушенбах, – три года он кормил вшей в России и скончался несколько лет назад от старых ран.
– Мой дедушка тоже воевал в России и чуть было не погиб под Сталинградом.
Самое интересное, что это действительно было так, именно под Сталинградом он получил свой первый орден. Орден Красного Знамени.
Курт печально кивал головой и пил водку с тоником маленькими глотками. Видимо, он начал приходить в себя после пережитого им сегодня потрясения и, надо сказать, выглядел теперь намного серьезнее и умнее.
– Расскажите мне о России, – попросила я. – Вам там понравилось?
– Я был там всего несколько дней… Был у Пауля в гостях…
И он рассказал мне, что поездка в Одессу поразила его. Он всю жизнь представлял себе Россию по рассказам отца. И то, что он теперь увидел своими глазами, совершенно не вязалось с этими рассказами.
– Мне бы очень хотелось побывать в Одессе, – сказала я, когда он закончил свой рассказ.
И мы снова пили с ним водку. И через некоторое время Курт опьянел, начал шутить и хохотать над своими шутками.
Судя по всему, я ему пришлась по душе, и он загорелся идеей познакомить меня со своим сыном, а через полчаса уже намеревался нас не только познакомить, но и поженить. И чем больше я смущалась при этих словах, тем больше ему нравилась эта идея.
– Марта, вы с Паулем созданы друг для друга, – наконец заявил он и достал из шкафа большой чемодан. Порывшись в нем, он вытащил какой-то предмет, завернутый в толстую белую бумагу, и положил его на столик рядом с бутылкой водки.
– Я обещал вам небольшой презент, – торжественно произнес он, – и я не забыл об этом. Папаша Курт помнит все свои обещания. Вы собираете русские иконы?
– Да.
– У вас большая коллекция?
– Не очень.
– Считайте, что в ней стало на одну икону больше, – сказал он и развернул бумагу.
Передо мной лежала икона. На ней была изображена Богоматерь с младенцем Иисусом. Я не ожидала ничего подобного и совершенно растерялась.
– Ну что вы… Я не могу принять такого дорогого подарка.
Я не настолько разбираюсь в иконах, чтобы с ходу определить их стоимость, но в любом случае она превышала все разумные пределы для презента незнакомому человеку. Почему Курт не выставил ее на аукцион? Она была не такая ценная, как остальные?