уже стояла непроглядная темень. Редкие автобусы, изнутри очень напоминающие морозильную камеру холодильника, в сонном оцепенении еле ползли по притихшим улицам. Коченели руки и ноги, хотелось замереть и не двигаться, и не выходить из автобуса до самой весны. Но надо выходить и не поскользнуться на обледеневшем тротуаре, а еще надо быстро пробежать от остановки до дома через черную аллею, окруженную изломанными линиями деревьев, смутно очерченных слабым светом из покрытых снежными узорами окон дома напротив. И опять не поскользнуться, не упасть. И чтобы никто не пристал. А в чужой однокомнатной квартире с обшарпанной мебелью – не больше десяти градусов, батареи чуть теплые. И так каждый вечер…
Она очистила от наледи небольшой участок в замерзшем окне и провела по краям темного пятна ухоженным ногтем, придавая пятну форму сердца. За окном виднелся кусочек безлюдной, обрамленной высокими сугробами улицы. Падал снег, крупные хлопья кружились в свете одного-единственного фонаря, освещающего вход в банк. Снег шел уже два дня, засыпая дома и дороги, немного потеплело, хотя смешно говорить: «потеплело», когда на термометре минус двадцать восемь.
Вообще-то, ей грех жаловаться. Вот уже три месяца она работает стажеркой в коммерческом банке. Банк, конечно, не бог весть какой, и зарплата маленькая, но в задушенном хронической безработицей северном городишке для девушки неполных восемнадцати лет со школьным аттестатом это – успех. Успех закономерный, потому что она знает, что хочет получить от жизни, и обязательно получит.
Ниночка подышала на стекло, протерла затуманившееся сердечко ладошкой. Что-то изменилось снаружи в безжизненном пейзаже улицы. Она прижалась щекой к стеклу и прикрыла руками глаза от падающего с потолка света люминесцентной лампы.
По улице шел человек. Он горбился и прятал лицо от снега и ветра. Обойдя освещенный сектор, одинокий прохожий отвернул капюшон куртки и бросил торопливый взгляд на серое двухэтажное здание. Ниночке показалось, что он посмотрел прямо на нее сквозь отогретое ее дыханием пятно на стекле, и она явственно ощутила, как от окна дохнуло морозом. Вспомнив, как десять минут назад спускалась вниз по холодному пролету запасной лестницы, ведущей в подвальное помещение архива, как прикоснулась к тяжелым заиндевевшим засовам, она отпрянула от окна и зябко передернула плечами.
Здесь, в теплом холле у нее есть свое рабочее место и даже свой стол. Напротив расположен пост внутренней охраны, поэтому Ниночка находится под постоянным наблюдением. Вот и сейчас она прекрасно знает, что стоит ей отвернуться от окна к столу, она наткнется на внимательные глаза Леонида. Она кокетливо улыбнется ему, как обычно, сядет за стол и займется бумагами. Его взгляд не задержится на ее лице, а воровато скользнет вниз, на ноги. А если она, задумавшись, немного, совсем немного раздвинет коленки, Леня сразу забудет про свои гвардейские обязанности. Его взгляд уступит место воображению. Воображение проникает гораздо дальше, чем взгляд, и не надо быть экстрасенсом, чтобы прочитать его мысли.
Ниночке нравится эта игра, а сам Леонид не нравится. Если и нравится, то совсем чуть-чуть, с большими ограничениями. С ограничениями для Лени, не для нее, конечно. Он, правда, высокий и сильный, в бронежилете и с автоматом, и служил в десантных войсках – что еще девчонке надо? Это Леня так думает, потому что он глупый. Можно сказать, примитивный. Он так всю жизнь и будет охранять чужие деньги и воровато пялиться девушкам под юбки. На большее не способен. Хотя можно не охранять и не пялиться – все рядом, только протяни руку. Вот, сегодня, например…
Сегодня после обеда им позвонили из Сбербанка и предупредили, что инкассаторской машины вечером не будет. Машина безнадежно застряла где-то за городом, туда послали резервный автомобиль и всю свободную охрану.
Подобные транспортные передряги случались ежемесячно и вносили небольшие изменения во внутренний распорядок банка. Ворона – главный бухгалтер, вредная, вечно недовольная карга с жесткими черными волосами и крючковатым носом, обычно важно отбывала на своем серебристом «Форде», не дожидаясь, пока захлопнется дверь за последним клиентом. В этот вечер она осталась в банке до закрытия, чтобы надежно запереть инкассаторские сумки с деньгами и сдать помещения под сигнализацию. Для Ниночки такие вечера означали сверхурочную задержку без всякой дополнительной оплаты – она помогает Вороне пересчитывать деньги и носит ей кофе в кабинет. Когда банк под охрану сдает Света – заместитель главбуха, Света обходится без Ниночки.
Ворона считает, что Ниночка и так должна быть по уши счастлива, коли уж работает в банке без специального образования. На самом деле Ворона прекрасно знает, что клиентам приятно, когда Ниночка встречает их в холле, провожает к операторам или просит подождать. Особенно, когда просит подождать, и садится за свой стол, и закидывает ногу на ногу или, задумавшись, чуточку раздвигает коленки. Клиентам, как и Леониду, очень интересно, и они приходят снова и снова, и дарят шоколадки и коробки конфет в надежде, что в следующий раз она задумается еще крепче.
Этих конфет у Ниночки уже полный стол, она делится ими с Вороной. Ворона с Ниночкой, естественно,