серии, вы иронически усмехнетесь или даже воскликните: «Подумаешь, Шерлок Холмс!». И вы окажетесь правы, но только отчасти. Я живу и работаю в городе на Неве, а не на Темзе, вместо пожилой и сварливой миссис Хадсон у меня в приемной шуршит не менее сварливая, но юная мисс Ленка, и к женщинам я отношусь гораздо теплее, чем к домашним тапочкам и курительной трубке. Кроме того, мне еще не установили памятник ни в Лондоне, ни в каком-либо ином месте, хотя после развала Союза на центральных площадях наших городов освободилось много постаментов.
А теперь угадайте с трех раз, что у нас общего со стариком Холмсом.
О, нет, я далеко не старик… Нет, не нюхаю кокаин… Нет, не живу ни с кем из группы «Доктор Ватсон»… Достаточно, лучше я сам признаюсь.
Я – частный детектив и, благодаря бульварным газетам, не слишком правдиво и корректно осветившим мое последнее серьезное дело, могу с уверенностью и скромностью заметить, что я – временно-популярный частный детектив. Разумеется, моя известность ни в коей степени не может сравниться с более чем вековой славой вышеупомянутого джентльмена, но это не моя вина. Мне не предлагают найти пропавшие из Алмазного Фонда бриллианты или исчезнувшие из Министерства Обороны секретные чертежи, и не потому, что не доверяют. Скорее всего, эти загадочные исчезновения – вовсе не преступления, а некая разновидность планового распределения материальной помощи самым малоимущим столичным семьям.
Зато после красочных описаний в голой прессе моих любовных похождений, которых я не совершал, я оказался широко востребован. Мне звонили серьезные мужчины с предложением работы, мне звонили несерьезные женщины с предложением себя, меня донимали газетчики с просьбами об интервью, и один раз даже приглашали рекламировать крайне деликатное изделие, внутри которого, словно в сачке, бьются и не могут вырваться наружу бабочки, а я в это время c пафосом отъезжающего Чацкого произношу яркий монолог о безопасном сексе. Что-то вроде: «Сюда я больше не ездок, карету мне, карету!»
Я отказался от всех предложений кроме приглашения Чарика, о чем и поставил в известность свою секретаршу.
– Лена, я уезжаю на день рождения. Остаешься за старшего, – распорядился я, распахнув дверь в приемную.
Я не в первый раз оставлял Ленку в агентстве за старшего. Не могу сказать, что ей нравилось такое стремительное, хотя и кратковременное повышение. Не могу также сказать, что оно ей не нравилось. Возможно потому, что она не совсем правильно понимала обязанности старшего и обычно исчезала в неизвестном направлении в пределах получаса после моего ухода. Впрочем, аналогично она поступала, когда оставалась за младшего.
Вот и на этот раз она не проявила ни радости, ни грусти, лишь удивленно подняла ресницы и брови, посмотрела мне в лицо, даже не пытаясь изобразить хоть какое-то подобие благодарности или преданности, и отодвинула локтем телефонный аппарат.
– Какой день