поменьше, а на вкус – послаще.
– Ожидаемый выбор.
Сбросив пиджак, ослабив галстук и закатив рукава, Энджел подошёл к барной стойке, расположенной на возвышающемся над остальным уровнем пола, подиуме.
Взгляд Ирис задержался на твёрдых и узких запястьях, уверенно колдующих над шейкером. На них поблескивали дорогие часы, где цифры были отмечены сверкающими алмазами. Насколько она могла судить – настоящими.
– Будешь делать коктейль? – спросила она об очевидном.
– Дамы любят коктейли.
– Ты, гляжу, их большой знаток?
– Коктейли или дам имеешь в виду? Ответ, кстати, будет «да» в обоих случаях. Ты какую музыку любишь? – поинтересовался Энджел, не переставая колдовать над высокими фужерами.
– Любую. Лишь бы звучала не слишком громко и навязчиво.
Ирис принялась с любопытством озираться по сторонам. Её внимание привлёк огромный белый рояль.
– Ух ты? – подняв крышку, она пробежалась пальцами по косточкам клавиш.
Звук был объёмным, чувственным, ласкающий слух.
– Ты играешь?
– Иногда. Под настроение.
– Позволишь послушать?
– Да на здоровье. Когда настроение будет.
Перехватив её обиженный взгляд, Энджел рассмеялся.
– Сыграю, если хочешь. Мне не жалко.
– Никогда бы не подумала, что у тебя талант музыканта.
– Почему?
– Ну… ты как-то не ассоциируешься с музыкантами. Если только с рокерами-металлистами. А тут вдруг – рояль?..
На сей раз смех Энджела звучал более живо и искренне.
– Интересно, почему ты всё-таки отнесла меня к рокерам-металлистам? Что в моём внешнем виде вызвало подобную ассоциацию? Я люблю кашемировое пальто, классические костюмы-тройки с галстуками, мягкие свитера. Всё это естественно дополнить свечами и классическим ноктюрном? Разве нет?
Не переставая улыбаться, Энджел подхватил поднос с готовыми коктейлями откровенно жутковатого, ярко-голубого цвета, украшенные зонтиками в тон, и поставил его на крышку рояля.
– Ваш коктейль, дорогая!
– Он точно не опасен? Я не отравлюсь?
– Ну, пару других моих слушателей после него не умерли. Так что есть шанс на то, что и ты выживешь. Давай, Фиалка, бери, – вложил он изящную ножку бокала в тонкие пальчики Ирис. – И – брысь со стула. Займите место в зрительном ряду, леди.
Пальцы юноши легко пробежались по клавишам, разыгрываясь. Порхнули, как бабочки, от басов к высоким октавам и вернулись обратно.
– Ну-с? Что сыграть?
– Шопена осилишь?
– Это вызов? – тряхнул головой Энджел. – На самом деле – легко.
К полному изумлению Ирис уровень исполнения оказался вовсе не любительский, а вполне себе профессиональный. Музыка так и лилась из-под пальцев, звуки сплетались в мелодию из ярких фраз, по-шопеновски нежных.
– Здорово! – искренно восхитилась она. – А как насчёт Бетховена?
– Бетховен так Бетховен, – согласился Энджел и мощные аккорды Апоссианаты