Шемяка-хана». Но в этом деле возникли серьезные трудности.
Казах Жарлыгап рассказывал К. Миллеру, как один из самых известных батыров Старшего жуза Койгельды заявил Абулмамбету: «Ежели желаешь быть ханом в Туркестане, то надлежит тебе прежде послать к калмыцкому хану и требовать от него резолюции». Этот эпизод – свидетельство влияния джунгарского правителя на часть казахской элиты. Однако по каким-то причинам выборы хана не состоялись.
Ханом Абулмамбет был избран в следующем году. Батыр Джанибек в 1740 г. рассказывал В. А. Урусову: «Означенной-де Абулмамбет – сын бывшего Пулат-хана, и будучи-де он в прошлом году в Туркестане, от знатнейших киргис-кайсацких родов, яко Аргинского, Актайского[20]и Увактирейского[21]и от других удостоен в хана и по прибытии в орду от многих родов поднят на епанче…». По сообщению В. А. Урусова, решающее слово при выборах осталось за батыром Ниязом, который «во время Шемяки-хана в Туркестанте великую силу имел, а по смерти ево Туркестантом управлял и Абулмамбет-хана на ханстве утвердил».
Избрание Абулмамбета совпало с нападениями джунгар. Прапорщик Этыгеров, осенью 1739 г. находясь в казахских кочевьях, передавал В. А. Урусову: «Летним временем приходили под киргис-кайсацкие орды, владеней Абулмамбет-хана, Аблай и Барак-салтанов, черных калмык одиннадцать тысяч…». Зимой джунгарские войска численностью 30 тысяч человек совершили еще несколько походов в казахскую степь, разграбив улусы, зимовавшие вблизи Иртыша, Ишима и Тобола. Но сложные погодные условия вынудили их отступить.
В 1740 г. В. А. Урусов, организовав новую церемонию присяги в Оренбурге, пригласил на нее и правителей Среднего жуза. Султан Барак из-за дальности расстояния и болезни прибыть не смог, хан Абулмамбет и султан Аблай на сей раз смогли посетить Оренбург. Тогда и разразился конфликт между чингизидами Среднего и Младшего жузов. Сочтя себя оскорбленными бóльшими почестями, оказанными Абулмамбету и Аблаю, сыновья Абулхаира Нуралы и Ералы покинули Оренбург, не простившись с В. А. Урусовым.
Тем не менее В. А. Урусов был доволен личным знакомством и первыми реальными контактами с правителями Среднего жуза, обещавшими во всем помогать российским властям. Воспользовавшись этим, начальник Оренбургской комиссии попросил задержать Карасакала, после разгрома башкирского восстания бежавшего в казахские степи. Несмотря на нахождение башкирского мятежника под покровительством знати Старшего жуза, заявил, что попробует схватить его.
Но Абулмамбет недооценил беглеца. Вскоре Карасакал, объявивший себя джунгарским принцем Шоно, объявился в Среднем жузе среди найманов, которые признали его своим ханом. В 1740 г. Карасакал в союзе с другими правителями Среднего жуза стал совершать набеги на джунгарские улусы, одновременно ведя агитацию против хунтайджи. Деятельность Карасакала стала одной из причин очередного джунгарского вторжения в феврале 1741 г.
Джунгарский хунтайджи, получая информацию о связях