мечом, сминая сопротивление. Вздрагивала от каждого удара его не знающего промаха меча, ранящего или убивающего очередного противника, рискнувшего подобраться ближе. Но их было слишком много! Гораздо больше воинов Майлина. Ну зачем он вообще связался с ними?! Можно ведь было просто спастись бегством, увидев численное преимущество. Тут же поняла, насколько абсурдно подобное предположение. Майлин никогда не сделал бы такой выбор. Честь для него важнее жизни. И мне оставалось лишь с отчаянием наблюдать за тем, как редеют ряды его людей.
А потом я не сумела сдержать душераздирающего крика. Пятеро напали на него со всех сторон, и он не сумел отбить подлого удара в спину. С глухим стоном повалился с коня, упав на покрытую кровью землю, наполняя ее и своей собственной. Послышался торжествующий рык предводителя врагов – черноволосого гиганта с кровавым шрамом через все лицо. Шрамом, который когда-то оставил Майлин… Воин, наконец, дождался своего часа и страшно отомстил за оскорбление. Лерт Гайдел соскочил с коня и всадил огромный меч в грудь Майлина, нанося последнюю рану.
Сопротивление остальных подавили в считанные минуты. Довольные враги с гиканьем и смехом унеслись в свои земли, уже готовясь разнести весть о смерти непобедимого Майлина по всем соседним кланам. Я же не могла отвести глаз от истекающего кровью воина, лежащего на усеянной телами равнине. Не могла поверить, что его больше нет. Просто не могла. Сначала накатило оцепенение. Разум будто спрятался за непреодолимой завесой, скрывающей чувства. А вслед за этим накатила такая чудовищная боль, какой я никогда еще не испытывала.
– Майлин!
И не соображая даже, что творю, я ринулась к зеркалу. Мое желание оказаться сейчас рядом с воином было так велико, что все прочее потеряло значение. Осторожность, инстинкт самосохранения. Даже не знаю, как зеркальная стена превратилась в портал. Раньше я никогда не выходила в мир смертных и понятия не имела, как это вообще сделать. Теперь же меня вело что-то глубокое, находящееся внутри моей души. Оно вело за собой, направляя к тому, что казалось сейчас важнее собственной жизни.
Миг – и я уже стояла на земле чужого мира, а мое тело обдувал промозглый ветер, вызывающий дрожь и смутный страх. Оглянувшись, я не увидела ни комнаты портала, ни даже зеркальной стены. Вокруг простиралась суровая равнина и застывшие в отдалении холмы. Но сейчас даже страх перед неизвестностью не мучил так, как тревога за Майлина. И я бросилась к нему, опустилась на колени и приложила голову к его груди. Даже не заботясь о том, что мои волосы пачкаются в крови. С отчаянием пыталась расслышать стук сердца и почувствовать, как вздымается грудь, возвещая о том, что он еще дышит. На несколько томительных секунд показалось, что ничего этого нет. И что передо мной лишь холодная оболочка, лишенная жизни. И этот момент был самым страшным в моей жизни.
А потом раздался прерывистый стон, и грудь мужчины заходила ходуном. Я тут же вскинула голову, глядя в побелевшее от потери крови лицо.