ещё некоторое время походил вокруг кровати, поправил на мне одеяло, опустил балдахин, потом потоптался на месте и растерянно вышел.
– Так, выпей отвара, – Берта протянула мне стакан с ивовой корой.
Я покорно проглотила жидкость с приятной горчинкой.
– А теперь съешь малинки, хоть немного, – сказала Маргарита, протягивая мне чашку.
– Спасибо, – улыбнулась, потянулась и пожала им руки. После сквозь сон я слышала неясное бормотанье сестер.
– О чём думает наш скупой дядя? – говорила Марго сквозь слёзы. – Её нельзя сейчас отдавать замуж. Она так слаба, а там детей надо рожать. Не выдержит…
Берта тяжело вздохнула.
– Марго, ты ещё просто не понимаешь, где мы живём, витаешь в облаках. Незамужняя женщина у нас ничто. Замужем не жизнь, а не замужем – ещё хуже. Дядя может рассчитать нас в любой момент, а у нас ни гроша за душой. Что делать станем?
– Ты просто не веришь в любовь, а я верю…
– Верь, я не запрещаю. Только помни, что на базаре любви нет, есть только выгодные сделки.
– На каком еще базаре?
– На котором мы живем…
Я проснулась. Огонь весело потрескивал в камине, а за окном брезжил рассвет.
"Как хорошо и не холодно", – подумала я. "Вставать не хочется, но надо".
И только я доползла до края огромной кровати, дверь открылась и в спальню влетела Маргарита. Увидев меня, она возмутилась:
– Куда ты перемещаешься? Тебе лежать надо!
– Я выспалась, – поджала губы и продолжила движение.
– Ещё бы, за семь дней кто угодно выспался бы.
Сказанное не сразу дошло до меня. Я спустила ноги с кровати и с удовольствием протянула их к очагу.
«Семь дней», – прозвучало в голове.
– Как семь дней?! – спросила вслух. – И вы меня не разбудили?
– И как бы мы это сделали?! Мы боялись, что ты вообще не проснёшься. За целителями посылали. Они сказали, что тебя лучше не трогать.
– Хорошо, что заказы не брала, – пробормотала я.
– Да забудь ты про это! – в сердцах крикнула кузина.
– А ты меня не учи, о чем забывать!
– Ну, теперь я вижу, что ты проснулась!
– Да, мне гораздо легче, теперь я смогу взять новые заказы.
Марго упала в роскошное кресло. Надо сказать, что в большой спальне, в которую дядя никого не пускал, всё было роскошным. Так вот, она развалилась на этом выдающемся предмете мебели, посмотрела на меня, взглядом давая понять, что перевоспитанию я не подлежу, и произнесла:
– Между прочим, у нас столько новостей скопилось, пока ты отсутствовала.
Последовала многозначительная пауза.
– Мне к тебе с расспросами приставать? – я скривилась. – Лучше подай платье.
– Не подам, потому что его здесь нет.
– А где оно?
– Дядя велел выкинуть.
– Он что, с ума сошел?! – я задохнулась.
– Нет, дал нам денег на наряды, ему кто-то сказал, что нас в таких бедных одеждах гостям лучше не показывать.
– Каким гостям? – меня