которые совершенно этому не благоприятствовали (как рассказывал сам Шмельков), и как, напротив, другие люди совершенно не могут понять, что в них живет высшее духовное начало.
– Невольно вспоминается индийская поговорка о ложке, которая не знает вкуса той пищи, которая в ней находится, – добавил Л.Н.
9 февраля
Придя (пешком, по случаю прекрасной погоды) в Ясную, узнал, что вчера Л.Н. был не совсем здоров, слаб, но сегодня чувствует себя лучше. Он просмотрел написанные мною и переданные ему в прошлый раз письма, одобрил и отправил их по назначению. Взял сегодняшнюю работу и дал для просмотра две новых книжки мыслей – «Грех угождения телу» и «Грех тунеядства», а также еще одно письмо для ответа – от революционера, опровергающего его взгляды, но сомневающегося и в своих. При мне просил дочь ответить на письмо директрисы какого-то учебного заведения, где устраивается спектакль и ставится «Власть тьмы». Эта директриса спрашивает Толстого, как произносить: «таё» или «тае».
– Так напиши, что, по-моему, «тае», – говорил Л.Н. улыбаясь.
На днях в трех русских газетах появилась статья Толстого «Последний этап моей жизни». Когда-то, с год тому назад, она была напечатана в «Русском слове» под названием «Ход моего духовного развития». Ее перевели на французский язык, а теперь с французского опять на русский и, конечно, всячески исказили, чем Л.Н. был очень недоволен. Ему не нравилось и заглавие, приделанное произвольно к статье.
– Меня по этапам не водили, – шутил он.
Главное, он удивлялся, как попала эта статья (или письмо – он и сам не помнил) в руки газетных корреспондентов. Об этом Л.Н. послал запрос Черткову.
Просил меня остаться обедать и до обеда просмотреть первые четыре книжки мыслей, уже распределенных мною, просмотренных им, – просмотреть еще раз для того, чтобы ознакомиться с теми требованиями, какие предъявлял к тексту Л.Н., и потом делать в следующих выпусках соответствующие изменения самому.
Л.Н. сел было за просмотр принесенной мною сегодня работы, но опять встал.
– Нет, устал. Здесь нужно быть внимательным… Уж у меня такая привычка: всё кончать сразу. Но это посмотрю после.
В шесть часов я вышел к обеду. Л.Н. гулял, отдыхал и немного запоздал. За столом разговаривал с домашними и приехавшим из Овсянникова, ближней деревни, Буланже – о крестьянах, о злополучной статье с французского и пр. Между прочим, сладкое он уговорился есть с одной тарелки со своей маленькой внучкой «Татьяной Татьяновной» (Сухотиной); «старенький да маленький», по выражению Софьи Андреевны; и когда Танечка, из опасения остаться в проигрыше, стремительно принялась работать ложечкой, Л.Н. запротестовал и шутя потребовал разделения кушанья на две равные части. Когда он кончил свою часть, Татьяна Татьяновна заметила философски:
– А старенький-то скорее маленького кончил!..
После обеда Л.Н. обещал показать внучатам, как пишут электрическим карандашом, присланным ему в подарок Софьей Александровной