столько шедевров. Видно было, что Штейр решил обосноваться в Латинской Америке надолго. В Аргентине он организовал специальную контору, где стал главным консультантом по капиталовложениям своих несчастных соотечественников, сбежавших из Европы. Честно говоря, Хааса мало волновало наигранное сочувствие Штейра, который был не настолько глуп, чтобы действительно оказывать помощь. Штейр был сволочью, а Диего всего лишь добросовестным секретарем. Вместе они объездили всю Аргентину, Венесуэлу, Чили и Колумбию.
Владелец пяти полотен известных художников наконец согласился их продать. Об этом Алмейрас сообщил Штейру 5 ноября 1947 года. Эрих Штейр в сопровождении Диего Хааса выехал в Колумбию якобы на деловую встречу, хотя главной целью была покупка картин. На следующий день они прибыли в Боготу.
Диего сидел на заднем сиденье автомобиля рядом с адвокатом.
– Не люблю я все эти города. К примеру, Богота внушает мне ужас, не лучше впечатления от Сантьяго и Каракаса, а Асунсьон вызывает чувство омерзения. С большим трудом я переношу даже Буэнос-Айрес. Я могу терпеть только Рио, хотя там не говорят по-испански.
– Будьте так любезны, закройте рот, вы слишком болтливы, – попросил Штейр преувеличенно любезным тоном. Он читал какие-то документы, держа папку на коленях. За рулем сидел колумбиец с профилем черепахи. Справа от него расположился телохранитель Штейра, некто Груббер, который, по глубокому убеждению Хааса, был тупее коровы. Диего не смущало то, что Эрих Штейр попросил его заткнуться. Он продолжал свой треп:
– Я не успел познакомиться с Европой так, как хотел. Когда вы, нацисты, стали заниматься там туристическим бизнесом, я почти уговорил Мамиту – мою маму дать мне денег, чтобы годик-другой пожить в Париже. Но не получилось, именно поэтому я также считаю себя жертвой Третьего рейха.
– У вас очень глупые шутки, Хаас. Еще одна, и я дам указание Грубберу набить вам морду. Будьте уверены, он сделает это с превеликим удовольствием.
Час назад в аэропорту Боготы Эльдорадо произвел посадку самолет, прибывший из Каракаса. Трое прилетевших этим рейсом мужчин тем временем уже подъезжали к центру города. Был пятый час утра. В Боготе было холодно, моросил мелкий дождь, сказывалось местоположение столицы – более двух с половиной тысяч метров над уровнем моря.
Мужчины сразу же направились в отель, расположенный рядом с дворцом Сан-Карлос (здесь когда-то проживал Боливар). Портье подал Штейру записку. Она была на испанском языке и подписана неким Энрике Хаардтом. В переводе Диего она гласила: «Если вы по-прежнему желаете купить эти картины, то меня вы можете найти после шести вечера по адресу: карреро де Бакато, 8, в квартале Чапинерро».
Вначале Штейр подумал, что займется этим завтра, однако желание увидеть полотна пересилило, и он решил ехать сегодня же.
В восемнадцать пятнадцать они подъехали по указанному адресу. Квартира находилась в недавно построенном жилом доме. Было видно, что он еще не полностью заселен.
Однако, едва