с места и медленно, почти незаметно, поползла вверх. В это время Климрод достал из второй холщовой сумки серебряные подсвечники и свечи.
Он вставил свечи в подсвечники и расставил их прямо перед раскаляющейся кабиной лифта.
Диего Хаас не отважился заглянуть теперь в окошечко, он лишь молча наблюдал за сосредоточенными действиями парня.
– Восемь подсвечников и восемь свечей, – произнес Реб Климрод. – По две на каждого члена моей семьи…
Он зажигал одну свечу за другой. Видно было, что Штейр смотрит в окошечко. Его лицо словно расплавлялось, а глаза от дикой боли вспыхнули, как две свечи. Диего видел, как Штейр пытается что-то сказать, но уже не может.
Реб стоял у свечей на коленях, склонив голову, и говорил что-то нараспев на языке, которого Диего Хаас не знал.
Когда Климрод замолчал и поднял голову, то раскаленная кабина лифта уже уехала высоко вверх, а над догорающими свечами возникла пустота. Диего Хааса охватил ужас, он задрожал и даже на некоторое время отключился от происходящего.
Он пришел в себя лишь от приказа Реба Климрода:
– Встаньте оба и спускайтесь вниз.
Они бежали вначале по короткому пролету, а затем по лестнице, выходящей во двор. Здесь они и наткнулись на шофера-колумбийца.
Реб Климрод выстрелил дважды. Пули просвистели над головой мужчины, не пожелавшего служить мишенью. В спешке они заскочили в квартиру привратника. Пришлось запереть его в шкафу. Из квартиры они выбрались через запасную дверь, ключ от которой оказался у Климрода. В этот раз они очутились в маленьком переулке, где их поджидал «фольксваген».
– Надеюсь, вы умеете водить машину. Садитесь за руль, у меня ранена рука, – приказал Диего Реб.
Послышался топот – это бежал шофер Эриха Штейра. Пуля разбила зеркало заднего вида и рикошетом задела правое крыло. Не целясь, Климрод выстрелил в ответ. Было заметно, что он не особо стремится поразить цель.
– Трогайтесь немедленно, прошу вас.
Пули еще свистели, но Хаас, развернувшись на полной скорости, вывел машину из-под обстрела. Они выскочили на улицу Каракаса. Немного отдышавшись, Диего спросил:
– Куда дальше?
– В аэропорт.
– Лучше не рисковать. Шофер, видимо, уже сообщил в полицию, а сеньор Штейр имел здесь влиятельных друзей.
– В аэропорт! – твердо произнес Климрод.
– Это значит – волку в пасть, – не удержался все же Диего.
Первый шок от того, что увидел и пережил Хаас, уже прошел, и он снова стал самим собой.
– Что вы читали, стоя перед свечами?
– «Кадиш» – еврейскую заупокойную молитву.
– Значит, вы еврей?
– Сейчас нет, но еще недавно был им, – ответил Климрод и тут же закричал во весь голос: – Стойте!
«Фольксваген» выезжал на широкую площадь, а наперерез ему мчались две машины военной полиции.
– Разворачивайтесь побыстрее, прошу вас, – торопил его Климрод.
– Называйте меня просто Нуволари, –