ещё помножить на кудахтанье мамаш из родительского комитета? От представшей на миг перед глазами вакханалии Никитин зажмурился.
– Предлагаю разойтись! – нарушил тишину голос директора. – Кажется, разговор зашёл в тупик. Всем надо успокоиться.
Опустошённый беседой Роман поднялся со стула и побрёл к выходу.
Учительницу остановил Никитин.
– Нина Ивановна, задержитесь.
– Да, Сергей Петрович! – нездоровый блеск её глаз настораживал.
– Нина Ивановна, я вас очень прошу не раздувать из мухи слона. А если Крестовский и в самом деле не такой? Стыда потом не оберёшься!
– Как?! – дама смотрела на него широко раскрытыми глазами. – У вас ещё остались какие-то сомнения?! По-моему, всё так очевидно!
– Ну всё-таки, – пытался воззвать к женскому разуму Сергей. – Крестовский отрытым текстом не сказал, что голубой. А все эти домыслы – не серьёзно. Ну?!
– Вы просто не хотите в это лезть! – отчеканила педагог. – И вам всё равно, что будет с бедным мальчиком! Знайте, я не разделяю вашей страусиной позиции! Я сама разберусь, если директор не в состоянии этого сделать!
Попытка Никитина уговорить Нину Ивановну никому ничего не рассказывать и тем более не поднимать на рога общественность с треском провалилась.
***
Появившись на пороге квартиры, Роман, ни слова не говоря, прошёл в кухню. Достав из навесного шкафа над плитой бутылку виски, он молча наполнил до середины пузатенький стакан. Резко выдохнув, стал пить большими глотками содержимое, словно это была вода, а его мучила жажда.
– Ром, с тобой все в порядке? – обеспокоенный Андрей подошёл к другу.
– Нет, – прошептал тот, медленно выдыхая в рукав пиджака.– А где Санька?
– У себя. Уроки делает. Что-то случилось?
– Да.
– Расскажешь?
Роман молча кивнул головой.
– В школе все знают.
– Что знают?
– Все. Про тебя и меня, – Андрей отпрянул, будто Роман плеснул в него кипятком.
– Сейчас разговаривал с директором. Грозится подать в суд на лишение родительских прав.
– За что?!
– За то, что мы не укладываемся в образовательные стандарты! Вот за что! Неправильная у нас семья, понимаешь?! Сплошной разврат и растление!
– А ты что ответил?
– Сказал, что за клевету придётся ответить… знаю, глупо… Но что мне было делать?! Сказать ему, что вы, товарищ, правы во всём? А я пойду, убьюсь об стену, чтобы не смущать ваше благородие своим существованием?! – Роман сорвался на крик. – Что я должен был ему сказать?!
– И что теперь будет?! – потерянный вид Андрея раздражал.
– Откуда я знаю?! – в сердцах выпалил Крестовский.
– Пап! – на крик отца из комнаты вышел Санька. – Что случилось?!
В карих глазах сына читалось удивление.
– Ничего,