успокойся, – почти строго произнёс дядя Альберт. – Нужна ясная голова. Не кипятись. Совершено ясно, что Азалия преследовала свои цели. Землю они купили, когда уже были женаты, да и покупка оформлена на двоих! Теперь, когда Наиля не стало, половина так и так у Азалии, а вторая половина делится между тобой и ею. То есть теперь у неё – три четвёртых, у тебя – только четверть. Ты понимаешь? Я не говорю, что она имеет отношение к его смерти – упаси Бог! Но ты же видишь, как всё для неё удачно сложилось!
Она опустила голову и промолчала. Да уж, удачно… А если учесть, что никакой тоски по мужу Азалия не испытывает, то всё и вовсе выглядит подозрительно. С другой стороны, было вскрытие. Папина смерть вызвана естественными причинами.
– Накануне смерти отец приезжал сюда, ко мне. Сидел на этой самой кухне. Тогда я и узнал, что землю они с женой пополам оформили. Слышала бы, какую я ему головомойку устроил! Для чего, говорю, всю жизнь горбатился? Чтобы невесть кому досталось? Думал, ударит меня. Он ведь про Азалию слова худого никому не давал сказать. А он посмотрел на меня и говорит тихо-тихо: «Скажи честно, что ты о ней думаешь?» Я как думал, так и сказал: гнилой человек, лживый. Улыбается, а глаза холодные. Взгляд неподвижный, змеиный.
– А папа? – севшим голосом спросила Карина.
– Что он… Смотрит на меня, глаза несчастные, молчит. Потом говорит: «Завтра поеду и оформлю дарственную на Каринку. Свою долю ей передам. Чтобы у них всё пополам было, если что». А ночью она звонит. – Голос его дрогнул, подбородок затрясся.
Карина стиснула зубы, сдерживая слёзы.
– Детка, послушай меня. Тебе нужно бороться с Азалией за имущество: и за квартиру, и за машину отцовскую. Тем более что это приобретено до брака с нею! Что касается земли, можно доказать, что его вклад при покупке был значительнее. У отца где-то лежат документы о продаже дачи, выписки из банка о закрытии вкладов, поищи потихоньку. У меня есть бумаги о продаже доли в бизнесе. Ты сможешь через суд доказать! Мы подключим юристов…
Карина никогда не видела его таким взбудораженным.
– Дядя Альберт, ну, что вы! Не волнуйтесь…
– Да не обо мне сейчас…Ты не понимаешь! Надо чётко продумать и разработать план действий. Я помогу!
Он ещё долго и горячо говорил, растолковывал, что и как ей следует сделать, убеждал пойти в суд. Она соглашалась, чтобы не расстраивать его, однако точно знала: судиться не станет. Слушала рассуждения дяди Альберта, но почти не вникала в суть. Азалия лишила папу всего: любимого дела, отрады-дачи и, в конце концов, отношений с единственной дочерью. Какой же властью над человеком надо обладать, чтобы заставить настолько потерять голову…
Впрочем, кому бы удивляться, но только не ей. Достаточно вспомнить Жана.
Одно радовало: в мае Азалия уберётся восвояси. Карина вспомнила их разговор с тётей Нелли перед её отъездом в Екатеринбург.
– Кариночка, я хочу тебя кое о чём попросить. Отнесись, пожалуйста, с пониманием. – Они вдвоём стояли возле подъезда: тётя улучила момент для разговора наедине.
– Конечно, а что такое?
– Знаю,