рассказывая историю своей стрессовой ситуации, когда он убил своего друга, который пришедши с работы сварщиком, молвил, пока что чистым русским языком:
– Мне надоели все те лошади, которых подтаскиваешь мне ты, а хочу:
– Твою, – примерно, как старуха захотела сначала свежей рыбки, а уж только потом додумалась:
– Это не то – мне на самом-то деле требуется золотая.
И значит, как он рассказывает, дали пятнадцать или десять – точно не помню, как он выразился – только за то, что после того, он отоварил меня тазиком в рыло, я воткнул ему косарь в грудь не один раз, а несколько, пока не успокоился. Если бы один, как посоветовал ему судья:
– От трех, но не больше семи.
И, следовательно, мат, это самое Бля применяется не как раскаяние, что слишком долго умею считать, вплоть до того, что пока не успокоюсь, – а:
– Именно, чтобы разобраться:
– Кто главный, – ась? – Ибо этот друг приехал к нему сразу после освобождения, т.к. было больше некуда, и он, как хозяин своего дома:
– Принял его, как постояльца.
Поэтому все привычки рабов, конечно, являются подражанием начальству. Акад. Лихачев не зря, след-но, занимался тем, что:
– Думал, – без мата.
А то, что, как сказал Владимир Высоцкий:
– Не от осознанья – от отупенья – это уже вторичное явление, ибо не первые ли рабы начальники, – без знака вопроса, ибо лучше других знают, что над ними рукой водят – властвуют:
– Господа – товарищи. Товар ищи, следовательно, лицом, а не крути мордой, пока тя не:
– Бля-кнут.
– — – — – — – — – — —
Радио Свобода – Новости
В конце говорят, что Георгий Шалвович Чхартишвили закончил новый роман, – но, сообщает:
– Осталось еще много технической работы, – как-то:
– Редактура и корректура! – Удивление откуда?
Непонятно, зачем делает эта ред-ра и кор-ра, ибо ничего хорошего всё равно не видно.
Вот сейчас, уже дальше говорят про Трумэна Капоте, что он мог не только разглядывать фотографии светских красавиц, но и потом – вместо редактуры и корректуры:
– С поразительной точностью угадывать, сколько раз они выходили замуж.
Романы и другие повествования этого Бориса Акунина хороши только тем, что по нескольким абзацам из них можно судить, как Они переводили Иностранную Литературу, когда были ее редакторами, а возможно, и:
– Главными, – а именно:
– Бэз лит-ры. – Чисто по букварю племени Ням-Ням.
Как Леонида Ильича лепили – по тому же образу и подобию племени, но, пусть будет другого:
– Мумба-Юмба. – И тогда уж, действительно, что ордена, что ракушки – разницы немного:
– И те, и другие, однако, пишут книхги.
Удивляет, что объясняют, да не литература, но как-то читать можно. Но в том-то и дело, что нельзя! А из-за рекламы дело доходит до того, что люди пытаются, потому что им сказали:
– Это возможно, – однако, в отличие от:
– Михаила Булгакова, как одна продавщица