молчит?
– Пока молчит, – усмехнулась Нелли.
– Тогда вот что… Я завтра же уеду, а к концу недели ты получишь официальный вызов на районный семинар прожектористов…
– Правда?! – искренне обрадовалась Нелли. – Будет такой семинар?
– Будет… Так вот, перед отъездом в Прибрежное позвони мне. Я там все к твоему приезду подготовлю… Поняла?
– А что надо готовить, Юра? – насторожилась Нелли.
– Как – что! Отдельный номер в гостинице, например, машину, чтобы тебе наши окрестности показать, шашлык, коньяк и так далее…
– И все это будет? – удивилась Нелли.
– Спрашиваешь… Мы, Неллочка, там такой пир закатим, – но он тут же спохватился, прислушался, причем у него как-то странно вытянулся и без того длинный нос, мельком взглянул на Нелли и со вздохом сказал: – А сейчас, Ягодка, тебе пора…
– Прогоняешь? – нарочито нахмурилась Нелли, забавляясь его испугом. – А потом жалеть не будешь, Юрочка?
– Разве я прогоняю, но если ты говоришь…
– Не оправдывайся, – Нелли поднялась. – Пошла я, а то и вправду нас здесь застукают.
Юра заботливо подал плащ и, когда она откинулась назад, продевая руки в рукава, не удержался-таки, стиснул ее за талию, прилипая, впечатываясь в нее своим телом.
– Нелли… – прошептал Юра. – Ой, Нелка, пропаду я с тобой… – Он зарылся острым носом в ее волосы, тяжело задышал, жадно и торопливо обласкивая руками. – Ведьма ты, колдунья, с ума сводишь…
И никогда, ни разу не пережила она такого сильного волнения с Володькой, такого безумия, когда хочется плакать и смеяться… Последним усилием воли она удержала себя и чужим, севшим голосом позвала:
– Юра, Юрочка, ты забыл?
Он не услышал ее, уже пробравшись руками под кофточку, и тогда она соврала:
– Кто-то идет, Юра?..
– Где? – Юра замер и, воспользовавшись этим, Нелли поспешно выскользнула из его рук. Поправила на себе одежду, смущенная его и своим бесстыдством, погрозила пальцем:
– Ну ты, Юрочка, артист… Поплакали от тебя девки…
Трутнев вслушивался и внимания на ее слова не обратил.
– Значит, жди вызов, – прошептал он, все еще встревоженный.
– Значит, жду…
От осторожного стука в окно Светлана проснулась и затаилась в постели: а вдруг показалось, вдруг ветер на желтых осенних лапах пробежался по стеклу, или оторвало сухую веточку с тополя и швырнуло в окно. Но вот стук повторился, и в нем уже нетерпение, недовольство, в нем уже весь до капельки Медведков – суматошный, жестокий и бесконечно добрый.
Света выскользнула из-под одеяла и не касаясь пола полетела к двери.
– Привет, пожарница! – усмехнулся он, сгреб ее в объятия, притиснул, ткнулся в шею морозным лицом, и она, не чувствуя холода, босая, в одной ночной рубашке, замерла подле него. – Как ты тут поживаешь? – тихо спросил Павел Иванович.
– Тебя жду, – одним дыханием ответила ему Светлана.
– Все время сидишь и все время ждешь?
– Все