Смена. 12 часов с медсестрой из онкологического отделения: события, переживания и пациенты, отвоеванные у болезни
лучевая терапия, операции, снимки, приемы в больнице, а также госпитализации. Люди часто выживают. Мы их лечим – добиваемся ремиссии рака, надеясь, что он больше никогда не даст о себе знать, – и они отправляются домой. Медсестры, работающие в онкологии, любят говорить своим пациентам: «Надеюсь, мы с вами тут больше не увидимся», – и делают это от самого чистого сердца.
Подобно тому старому официанту, я прихожу на работу с надеждой сделать что-то хорошее, принести пользу, и у нас с ним одно и то же желание: мы хотим, чтобы наши клиенты – или, в моем случае, пациенты – в нас не нуждались. Пока же этот момент не настанет, мы будем продолжать стоять на своем посту, готовые помочь любому.
Стянув перчатки, чтобы повесить на велосипед замок, я встряхиваю голову. Моя подруга Бет, работающая вместе со мной медсестрой, рассказывала, что когда начинала работать, то по дороге в больницу останавливала машину, потому что ее начинало тошнить. После поездки у меня колотится сердце, однако физическая нагрузка помогает справиться с привычной тревогой перед началом смены. Вот я и на месте – мне сорок пять, у меня трое детей и докторская степень по английскому языку, и я работаю медсестрой. Медработники – другие медсестры, врачи – поначалу были во мне не уверены, полагая, что я сделала странный выбор, став медсестрой, а не преподавателем. Теперь же они все ко мне привыкли. Я прихожу на работу и выкладываюсь по полной; всем, кому это так важно, этого вроде как более чем достаточно.
Морозный ноябрьский воздух обжигает руки, пока я иду к больнице, однако стоит мне зайти за раздвижные стеклянные двери у входа, как меня обдает волной тепла. На спине проступают капельки пота, и я стягиваю свою ярко-желтую куртку, расстегиваю молнию на шерстяном свитере, снимаю шарф – все это на ходу. Хорошенько разогнавшись, я двигаюсь уже по инерции – так будет продолжаться все двенадцать часов, которые длится моя смена. Хорошо, что я работаю лишь три дня в неделю. Остальные четыре дня проходят куда в более спокойном темпе.
Несколько медсестер проходят мимо в своих белых медицинских костюмах, направляясь домой, а несколько врачей в белых халатах, карманы которых заметно топорщатся от сложенных бумаг, идут по коридору передо мной. Знакомый хирург выходит из столовой с бумажным стаканом кофе в руках, яростно прихлебывая, – напиток явно обжигает ему губы.
Вместе со мной в лифт заходят два резидента со свежими лицами – новоиспеченные врачи, проходящие дополнительную стажировку в больнице, – смотрят в свои записи и оживленно обмениваются хорошо знакомыми нам всем медицинскими сокращениями, многосложными названиями различных процедур и частей тела. Следом входит в характерном голубом костюме медсестра интенсивной терапии, с которой я дружу. Прямо перед тем, как закроются двери, успевает проскочить уборщица с пустыми мешками для мусора и шваброй с сухой тряпкой.
– Привет, – говорит Карла, медсестра интенсивной терапии, оглядывая меня с ног до головы и замечая трико, а также водонепроницаемую