увидел, что все его лицо было в крови.
Я не могу уже вспомнить, что я тогда почувствовал, будучи ребенком: волнение? сочувствие? жалость? злобу?
– Бабу, я ничего не крал, – кричал мужчина. – Я клянусь жизнью моих детей, я ничего не трогал. Пожалуйста, отпустите меня, я вас умоляю. Пожалуйста.
Я отчетливо помню, как моя мама подошла к членам семьи, у которой якобы украли деньги, и стала осуждать их варварское поведение. Реакция была следующей: женщина, рьяно обвинявшая и пытавшаяся нет-нет да и ударить бедолагу, подбежала к маме.
– Если бы у тебя что-нибудь украли, ты бы пришла сюда читать нам проповеди? – с издевкой сказала она. – Держи свои мысли при себе.
Затем женщина отвернулась и попыталась натравить еще кого-нибудь на маму. Мама, быстро схватив меня за руку, утащила меня оттуда. До меня доносились грубые бенгальские эквиваленты насмешек вроде «пай-девочка» и «святоша», которые ей бросали в спину.
Я ненадолго задумался, стоит ли мне для начала узнать, в каком именно из зданий компании ONGC работала Рену, чтобы потом прийти туда и поспрашивать у жильцов, что они знают об этом инциденте, но отказался от этой идеи, так как посчитал ее глупой.
Следующим вечером, в самый разгар готовки, Рену внезапно выглянула из кухни.
– Бутылка с нампа вернулась на место, – заявила она.
Моя мама смотрела в пол, а я встал и пошел на кухню, только чтобы не встречаться с ней взглядом.
– Видите, я вам говорила, что она принесет его обратно. – Рену начала говорить как только я появился в дверях. – Она взяла его, сделала все, что ей нужно, и вернула на место. Все, как я вам говорила.
Ее высокий, скрипучий голос нервировал меня. Я почувствовал, как мой правый глаз начал подергиваться. Я не знал, что на это ответить. Бутылка стояла на полке. Она была запечатана.
– Где вы ее нашли? – наконец выдавил я из себя.
– В шкафчике, где она и должна была быть. Сегодня утром она принесла ее обратно, когда приходила убираться, и поставила соус сюда. Я знаю ее схемы.
У меня не было повода открывать дверцу шкафа в течение дня, поэтому я не мог ни подтвердить это, ни опровергнуть. Из-за сильного замешательства я не придумал ничего лучше, как со стоном удалиться из кухни.
Ужин был приготовлен изумительно.
В оставшиеся две недели в Бомбее я все чаще старался вовлечь Рену в разговор – по вечерам, когда я давал ей указания, но особенно утром, так как обычно в это время моих родителей не было дома.
– Найдите для меня работу в своей стране, – сказала она полушутя.
– Там нет личных поваров в домах, они есть только в ресторанах, – ответил я на это.
– А как вы едите, если вам некому готовить?
– Мы сами себе готовим.
– Хм… как такое возможно?
– Мы учимся готовить. Там все знают, как приготовить хотя бы несколько блюд. Также там есть магазины, где можно купить уже готовую еду. Ее остается только разогреть дома.
Она