покрыли защитным лаком, но он, по всей видимости, был выбран неправильно и только усилил эффект старения. Создавалось впечатление, будто ты смотришь в портал, соединявший тебя с временами глубокой древности.
Он крепко держал сына за руку, и они шли до машины так быстро, как позволяли физические возможности шестилетнего мальчика. Бо́льшую часть дворцового комплекса они не посетили, но он уже видел достаточно. Сама атмосфера этого места была гнетущей, будто обычные законы физики там не действовали. Он предвидел то, что сейчас может произойти, и оно не заставило себя ждать. Из одного из зданий вышел человек-лис и встал в углу под куполообразным навесом. Его было так хорошо видно, будто он был очень близко и между ними не было того огромного расстояния, которое существовало между противоположными сторонами площади. Затем этот мужчина скрылся в темном интерьере здания. Это было почти невозможно, но он ощущал, что точно знает, что произойдет дальше, даже почему визуально так сильно сократилось расстояние. То место, где стоял незнакомец, называлось Павильоном астролога; он странным образом знал и это, хотя они не ходили в ту часть дворика. Инстинкты подсказывали ему, что, когда они поспешили уйти, место стало преследовать их и наблюдать за ними.
Ожидая машину, он взглянул на небо: оно выглядело как огромный холст, залитый красной и оранжевой краской; небо было таким вовсе не из-за солнца, а потому что отражало ярко пылающий красный песчаник, который, казалось, горел, не затухая.
На обратном пути им встретилась огромная процессия мужчин, которые громко кричали и медленно шли по проезжей части; все дорожное движение намертво встало. Как только протестующие стали приближаться, пассажиры машин стали закрывать окна до упора. Вероятнее всего, это был предвыборный митинг, хотя он не мог точно сказать – все плакаты были на урду, которого он не знал. Прочитать слоганы и понять смысл доносившихся до него слов он не мог, будто находился в чужой стране. Мальчик прижался носом к окну – он никогда не видел ничего подобного.
– Нам остается только ждать, пока они не пройдут? – спросил он у водителя.
Бессмысленный вопрос. Водитель только пожал плечами.
Время в этой стране протекало совсем иначе, чем в остальном мире. Оно представляло собой своеобразное течение, которое было способно унести его в те времена, когда он был ребенком и рос в Калькутте; но сейчас у него не получалось влиться в этот поток: он стал туристом в своей родной стране.
Процессия казалась бесконечной. Внезапно она остановилась, и лишь спустя сорок минут водитель заметил:
– Кажется, они пошли.
Таксист впередистоящей машины решил выехать на узкий газон слева. Трава на нем была вытоптана, и, кроме пыли, там ничего не осталось, но он давал надежду на то, что такси удастся выбраться на главную дорогу, на которой движение было куда свободнее. Как заведенные, машины, одна за одной, стали выруливать к этому обходному пути. Водитель их машины молниеносно сориентировался: он успел