это так… я, это, в общем, ну вы бы сразу, как-то неудобно, ну вы это… – попытался врач что-то сказать, оправдаться.
– Ничего. Вы тут не при чём, – Роджеру было всё равно.
Он был оглушён, он с самого утра, с того самого момента, когда их разбитую машину на дороге заметил проезжающий по своим делам дальнобойщик, ничего не чувствовал. Ему было всё равно на раны, на боль и кровотечения. На его ладонях и всё ещё чувствовался, как ему это казалось, жар от раскалённого асфальта. Был оглушён, когда увидел еле едущую машину скорой помощи и полиции, сразу за ней. Был оглушён, когда врачи, смеясь, вышли из машины и медленно, стараясь на запачкать обувь, шли к перевёрнутой жизни, лежащей в кювете. Оглушение продолжалось, когда полиция и врачи, так и не дождавшись спасателей, сами сняли повисших на ремнях людей и уложили рядом с автомобилем, недалеко, прямо на траву. Оглушение и не закончилось в момент, когда прилетевший спустя час вертолёт МЧС доставил всех в ближайшую больницу. Оглушение не проходило и сейчас, на минус первом этаже. И тогда и сейчас он чувствовал примерно одно и то же – абсолютное ничего.
– Так, ну вот знаете, давайте за мной, осторожно, не спешите, – доктор продолжал нервничать и запинаться, он засунул тонкую папку с документами подмышку и пошёл к другой стене комнаты.
Запах продолжал въедаться в волосы, глаза, пальцы, ногти, джинсы, носки и зубы. От него будет сложно отделаться. И стоит ли?
Мужчина в белом халате наконец привёл Роджера туда, куда он добирался последние минуты, бывшие такими длительными. Он подошёл к двум параллельным металлическим столам с ножками на колёсиках и выжидающе остановился. Взглянув на Роджера, он спросил:
– Вы готовы?
– Давайте уже покончим с этим, – лишь ответил он.
Белохалатчик, как бы грубо это не звучало, склоняется сначала над одним столом, а потом над другим. Что с первым, что со вторым, он проделывает одинаковые движения. Зацепив пальцами правой руки край белой простыни, он приподнимает её и помогая себе левой рукой, тянет её до плеч, лежащего под ней мёртвого человека. Врач понял, что человек, только что пришедший к нему в рабочий кабинет, совсем недавно потерял в какой-то неизвестной ему катастрофе жену и мать. Понять это было просто, ведь у них одинаковые фамилии. В своей практике он постоянно имел дела с подобными случаями, однако, привыкнуть к ним и не пропускать через себя было тяжело. Но и не хотелось превращать себя в камень, это можно было успеть сделать всегда, стоило лишь настроиться. Но, не сейчас. Белые простыни он, конечно же, целенаправленно опустил только до плеч, мёртвых людей стоило уважать. Особенно, если рядом с ними сейчас стоит их муж и сын.
– Вам нужно время? – спросил доктор через несколько минут молчания гостя.
– Нет, нет. Это они. Подтверждаю, – лишь сухо сказал он.
– Ясно..
– Закройте. Прошу.
– Конечно.
Врач накрыл обеих женщин простынёй обратно.
– Мне нужно