как его кореш Валерка Фролов по-прежнему стучал на машинке, словно дятел.
Я разгладила ладонью листок и вслух прочла:
«Докладываю, что по факту проводимой по мне служебной проверки свою вину отрицаю. Поскольку, находясь в трезвом виде, сменившись с дежурства, я в форме поехал домой и, вымотанный после суток, уснул в электричке. Однако на подъезде к станции Новый Петергоф проснулся от удара по голове куском чугунной трубы, от чего потерял сознание и очнулся на конечной станции Калище без служебного удостоверения и без денег».
Гришка кивнул.
– Его действительно нашли на платформе в Калище. Без документов и пьяного. Даже «мяу» сказать не мог… Судом чести судили, – добавил Гришка важно.
– Это не уничтожай, себе возьму, – сказала я. – Когда-нибудь книжку буду писать.
– Тогда на вот тебе ещё один:
«По существу заявления гражданина Сидорчука Н. о том, что я якобы сидел в его машине, нарушая при этом его право гражданина Российской Федерации на частную собственность, докладываю следующее. Я стоял на дежурстве у входа на Балтийский вокзал. Был мороз. Обнаружив незапертую машину, я решил в ней погреться. Сидя в машине Сидорчука Н., я охранял её от угона, за что он мне должен сказать спасибо, а книгу, которую взял в салоне и читал, я потом положил на место. Отказываюсь признать данный факт превышением моих служебных полномочий и тем более – нарушением служебной дисциплины и законности».
Мы с Гришкой, конечно же, посмеялись над «образчиком служебного рвения», а потом он достал свою неизменную поллитровку и плеснул нам «по пять капель».
– Вот ещё, смотри, – Гришка вытащил многостраничный рапорт, – от твоего протеже – психолога из ЛОВД на станции Великие Луки!
Витька Фёдоров, великолукский психолог, был действительно моим любимцем. В ту пору он ещё только стажировался на железке, но уже показал такое рвение, что его периодически командировали к нам. В период важных стратегических мероприятий, происходящих в Питере, он вместе с ротой псковских патрульных месяцами жил в конференц-зале, питаясь бомж-пакетами. А рапорты писал – зачитаешься!
«Докладываю Вам, что 25 ноября я узнал, что майор милиции H. H. Чуркин в последнее время появляется на работе в состоянии алкогольного опьянения и причиной этого могут быть внутрисемейные конфликты, а именно – ссоры с женой Е. А. Чуркиной.
В связи с вышеуказанным, в рамках заботы о морально-психическом здоровье личного состава, 26 ноября я побеседовал с Чуркиным. Психоэмоциональной напряжённости, нервно-психических расстройств, симптомов психопатии и астенизации, как факторов суицидального риска, он не проявлял. Однако, зная о том, что Чуркин воспитывался без матери, что отец погиб, когда ему было восемь лет, что его сын живёт с бывшей женой, а в нынешней супруге, по его словам, он души не чает, я в тот же день в 18:30 поехал к нему домой по адресу: ул. Королёва, д. 5, кв. 1.
Чуркин был дома, готовил ужин и, судя по запаху, находился в состоянии алкогольного опьянения. Он сам открыл мне дверь. В квартире