и увидел ещё одно зарево – поменьше, в противоположной стороне, за речкой. Это красовался в лучах ярких ламп хуторской клуб. Иван развернул сына в обратном направлении:
«Скачи, зови молодёжь!»
Кладбище было в опасности: горел штакетный забор, деревца и сухая трава вблизи окраинных оградок и крестов.
Иван безоглядно кинулся вперёд, сбивая с ограды пламя смоченной в воде метлой, и не замечал, что происходит вокруг – он видел перед собой только море огня. Вскоре к нему присоединился сын, тоже с мокрой метлой, и мгновение спустя – хуторской парень с лопатой.
«Что там молодёжь?» – закрываясь ладонью от огня, крикнул он сыну.
Ответа не последовало, только осуждающий взмах рукой. Молодёжь была занята танцами.
К счастью, тройка мужчин не осталась без поддержки. За их спинами насыпали в подолы халатов песок и стремительно носились среди языков горячего пламени и едких клубов дыма женщины – растрёпанные, закопчённые, неустрашимые. Иван был поражён их отчаянной решимостью и от удивления даже стал пересчитывать. Он привёз только троих, а здесь было семь, правда, с натяжкой – три совсем ещё девочки. И всё же он возликовал: «Не до конца измельчал народ! Нарожают девчонки себе подобных!»
Ольгина тайна
(быль)
Небольшой степной хуторок «Ч» всегда славился необыкновенными происшествиями. Да только такого удивительного случая, который произошёл с Демидовой Ольгой, никто из старожилов не помнил и даже слыхом не слыхивал от прадедов.
Ольга в юности была привлекательной девушкой – белокурой, стройной, весёлой. Молодые парни толпами кружили вокруг неё, но она вышла замуж за мужчину вдвое старше себя.
У родных были двоякие чувства. Они были рады, что Ольга обеспечила себе спокойную жизнь с хорошим и хозяйственным человеком, и в то же время боялись, что она рано овдовеет. И, как оказалось, не напрасно. Ольга стала вдовой на первом же году замужества, и мужчины опять стали вертеться возле неё, словно зачарованные. Однако Ольга выдержала год траура достойно. А потом вдруг стала чахнуть. Прямо как в сказке – не по дням, а по часам.
– Мужичка тебе надобно, – советовали ей подруги. – Не то совсем засохнешь.
– Ох, правду говорите, подруженьки. Иной раз просто с ума схожу я по ночам от тоски, – призналась Ольга и в тот же вечер модно принарядилась и встала перед портретом мужа на колени – испросить у него позволения повстречаться с другим мужчиной. Но муж в ответ, как ей показалось, сурово нахмурил брови и осуждающе скосил на неё тёмные, блеснувшие отразившимся лунным светом глаза. Ольга до отчаяния испугалась его недовольного призрачного взгляда и своих неожиданных греховных мыслей. Она тотчас сорвала с себя красивые новые наряды и нагая поспешно нырнула под одеяло, затрепетав мелкой, нервной дрожью.
Настенные часы тем временем пробили десять раз – необычно звонко, переливисто и загадочно-жутковато. Вскоре они пробили одиннадцать – ещё звонче и ещё более жутко. А