и спит всегда на одном и том же месте, никогда себе не изменяя. Даже если всю ночь он пропадает у подружек или в барах, неважно в каком он состоянии, он всегда возвращается домой, ложится на свою сторону кровати и лежа на спине, в позе трупа, засыпает крепким сном. И ни разу это его непреложное правило не было нарушено. Не знаю зачем так и почему, да и Хавьер, на самом деле тоже ответить на этот вопрос не может. Вот и сейчас, он мирно лежит на своем месте, и я безумно радуюсь такой небольшой стабильности в нестабильном мире.
Впервые я познакомился с Хавьером около пяти лет назад. Он лежал на пороге моей квартиры, и я, на самом деле, тогда очень напугался и не мог зайти внутрь. Он был явно нетрезв и был похож на человека без места жительства коих в нашем районе довольно много. Я долго стоял и смотрел на него, и ничего другого мне делать не оставалось. Хава был вдвое больше меня и тогда в своих бойцовских навыках я очень сомневался, что впрочем до сих пор и не изменилось. И хотя он довольно схуднул за время нашего с ним сожительства, невероятным образом, он все еще вдвое больше меня. Спустя час я все-таки решил, что мне нужно внутрь, начав его потихоньку двигать, он проснулся. И я увидел его глаза. Таких глаз мне еще не доводилось встречать ни тогда, ни сейчас. Голубые, глубокие, они смотрели прямо внутрь, словно хотели узнать твою самую страшную тайну. И они были очень, не знаю как правильно сказать, несчастные. Он, шатаясь, встал, отряхнулся, огляделся, не понимая где находится, и извинился. Но я не замечал ничего и просто смотрел в эти глаза, которые просили меня о чем-то без ведома своего хозяина. Совершенно неожиданно для себя я услышал свой голос, который предлагал ему зайти внутрь. Мы оба удивленно смотрели друг на друга. Я даже обернулся, думая о том, что возможно это кто-то за моей спиной говорил с ним. Он сразу же принял мое предложение. А я, пока открывал дверь, все думал о том зачем я это делаю и что мною движет. Я никогда не доверял людям, даже к своим родителям я относился с недоверием, но когда мы сидели с ним в тот день на кухне, попивая чай, я понял что возможно стена, которую я так старательно, кирпичик за кирпичиком строил вокруг себя, немного пошатнулась и начала осыпаться. Я так и не понял, как в итоге он у меня остался и когда это произошло. Это просто произошло. Также как и с остальными заложниками этого бермудского треугольника, который быстро засасывает и уже не отпускает.
Следующей моей целью был Окурок. И судя по тому, какие кривые очертания имеет детская палатка, стоявшая в дальнем углу у окна, он был именно там.
Все кто приходит в наш дом всегда удивляются двум вещам: непосредственно детской палатке и тому, как Окурок в нее помещается. Если Хава в два раза больше чем я, Окурок больше Хавы в два раза. Но все равно он каким-то образом помещается в эту красную детскую палатку, и более того спит там и нигде больше. Он оставляет открытой тканевую дверь и вырезы в виде окон, а когда переворачивается, кажется, что вот-вот