снова сижу в тишине я одна.
«Полоскание шёлка на берегу ручья»
«Посреди увядающей жёлтой листвы…»
Посреди увядающей жёлтой листвы
хризантемы цветы высоки,
Белоснежны как яшма сверкают они,
словно тысячи брызг – лепестки.
Благородством подобны достойным мужам,
ничего совершеннее нет, —
Незапятнанный редкостный свет.
Слива мэй слой за слоем возносится ввысь,
но с ней рядом – как будто бледна,
Тьма бутонов сирени – в сравнении с ней
по природе проста и бедна…
Ароматом пронзит, затоскуешь тогда,
и потянется памяти нить…
Эти чувства – не остановить.
«Полоскание шёлка на берегу ручья»
«После болезни подняться невмочь…»
После болезни подняться невмочь,
и на висках седина.
Лёжа любуюсь я полной луной
через завесу окна.
Пью с кардамоном горячий настой,
брошен в него чайный лист,
Крепок отвар и душист.
Сяду в постели, читаю стихи
в уединенье своём…
А за окном живописный пейзаж,
стихло всё перед дождём.
Кинмокусей5, восхищаться лишь им
можно весь день напролёт,
Даже зимой он цветёт.
«Собирая листья шелковицы»
«Кто, скажите, тот пышный японский банан…»
Кто, скажите, тот пышный японский банан
посадил у меня под окном?
Тень его во дворе всё закрыла кругом.
Тень его во дворе всё закрыла кругом,
Только лист за листом и за мыслью мысль
словно волны бегут,
чувств нахлынувших не превозмочь.
Истерзалась душа и никак не уснуть,
третья стража – глубокая ночь,
Затяжные дожди навевают тоску.
Затяжные дожди навевают тоску,
И так горько в тяжёлой разлуке одной,
дождевую капель
больше слушать уже не могу!
«Весна в Улине»
«И ветер затих, и увяли цветы…»
И ветер затих, и увяли цветы,
последний угас аромат,
Расчёска в руках,
устало смотрю на закат.
Любой человек это лишь человек,
всему же приходит свой срок;
Одна я сижу,
и слёз не унять мне поток.
А на Шуанси, все вокруг говорят,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив