в кафе мы пили пиво и ели настоящую форель.
– Хрустальный вечер устроим?
– Устроим. С чего он начинается?
– Со звона бокалов.
– Хрустального звона хрустальных бокалов.
– Верно. Всплеснем, – мы с Таней сдвинули наши из обычного стекла граненные пивные кружки.
– Звоном? Уже звенит.
– Чтобы было весело.
– Чтобы было много рыбы.
Кисловодск – красивый город. Но особенно красив этот город вечером в сумерках при свете фонарей.
Снова я мечтаю о яблонях белых;
в зарослях, в яме, в пустыне, в ночи,
с грустью вижу леденеющие через
город сквозь прямые углы.
Нам не мешало и то, что в Кисловодске тогда в том году был заметен след продолжительного невнимания жителей к городу, были видны во многих местах пятна, как и на шкурке у форели, от начинавшей на зданиях кусочками осыпаться штукатурки, а в пивном подвальчике на стене в коридоре фойе в некоторых местах пятнами вздулась и шелушилась масляная краска.
В эту ночь в гостиничной постели мы с Таней не спали до утренних сумерек.
А утром, едва стало светать, мы увидели, что за окном на улице в эту ночь пришла зима: совсем неслышно для нас, закрытых в теплой комнате. Подоконник у оконных рам возле двери на балкон был очень низким и нам, лежа, с кровати была видна дорога перед гостиницей, видна остановка автобуса, на остановке ожидавшие городского транспорта люди, И торжественно, словно исполняя какой-то белый умышленно-тайный танец, в утренних сумерках за гостиничным окном густо медленно опускались очень крупные снежинки.
Татьяна, согнув ногу, положила мне на живот тяжелое бедро и провела указательным пальцем мне по ребрам. На стене над кроватью горела лампочка бра и, глядя на людей на остановке, я лениво размышлял, хорошо ли они видят с остановки нашу кровать и нас вдвоем на постели. В номере всю ночь было жарко, и мы даже не укрывались одеялом. Надо было прежде потушить бра. Но если мне приподняться, тогда точно с остановки меня увидят.
Я в то утро так и не успел принять решение: погасить мне или нет лампочку бра: поскольку в дверь нашего номера требовательно с настойчивостью постучали. Голос за дверью дежурной по коридору заставил меня вскочить с кровати, не обращая внимания на зрителей на автобусной остановке. Схватив в охапку свою одежду, я скрылся в ванной комнате. Притаившись там, я слышал, как Таня открыла дверь, о чем-то она беседовала с дежурной по коридору. Мимо за дверью ванной кто-то прошел, цокая по полу, на каблуках.
Наша с Таней фиеста в Кисловодске непредсказуемо очень неожиданно закончилась: в ее номер на пустовавшее две ночи место поселили соседку, молодую девушку. Посовещавшись с Таней в ванной, куда она ко мне пришла после ухода из номера дежурной по этажу, мы решили вернуться в Минеральные воды. Там в гостинице с таким же точно названием «Кавказ» нас ждали два тихих спокойных одноместных номера, нами оплаченных еще сроком на двое суток.
Мы