створки их сомкнулись с чмокающим глухим шумом, и мы с Таней покатили восвояси из Кисловодска от подножья знаменитых и, наверно, красивейших гор, которые мы увидели лишь издали, обратно на равнину в низкие одноэтажные Минеральные Воды. За большими окнами вагона электропоезда в обратном порядке поплыли пейзажи рельефных северо-кавказских предгорий.
Мы уселись на лавочку в вагоне электропоезда: Татьяна – у окна, я – рядом с ней на место ближе к проходу.
Время было еще утреннее, но ближе к обеду. За время, проведенное в Кисловодске, мы с Таней хорошо зажарили фазана, удачно полили его огуречным рассолом. Бутылка кахетинского за время в дороге обратно в Минеральные Воды помогла бы нам забыть о скромном числе блюд, которых было, кажется, всего одно, вместо жирной кавказской дичи в нашей сумке лежали два тоненьких бутерброда с колбасой, но у нас с Таней вина не было припасено. И даже закурить трубку в вагоне электропоезда мне было нельзя.
Мы с Таней молчали. Об чем было нам говорить? Она уж рассказала мне об себе все, что было занимательного в ее жизни, а мне было нечего добавить к моим рассказам. Мы долго молча смотрели в окно.
– А помнишь, каким громким был стук в нашу дверь? – спросила Татьяна, склонив голову мне на плечо.
В дверь нашего гостиничного номера рано утром требовательно постучали.
– А помнишь, – допытывалась Таня, – когда дежурная по этажу ушла из номера, и ты вышел из ванной и стал одеваться?
– Еще бы! – воскликнул я. – Ты, наоборот, тут же зашла в ванную комнату. Ранее утро. Девушка, которую к нам в номер заселили, стояла на противоположном конце комнаты у окна и еще держала в руках большую дорожную сумку. Мы с ней посмотрели друг на друга, ее глаза были широко раскрыты от удивления, как сейчас я помню ее распахнутые глаза.
– Она попросту обалдела, неожиданно увидев тебя, – уточнила Татьяна. – И почему я тогда задержалась в ванной? Что случилось дальше?
– Затем я повернулся, положил на нашу кровать, на которой мы с тобою провели ночь, пальто и шапку, стал одевать пиджак.
– Потом?
– Через пол минуты или даже, может быть, через две или три минуты, когда я уже надел пиджак и потянулся за своим пальто, лежавшим на кровати, я снова, и поначалу лишь уголком правого глаза, увидел подселившуюся к нам в комнату девушку. Она, оказывается, пока я одевал пиджак, успела быстро снять с себя юбку и чулки, была худощавой стройненькой, бледна телом, в беленьких плавках, она стояла на полу босиком и уже стягивала, подняв руки, через голову кофточку.
– А ты?
– Лифчик у нее был почему-то сиреневого цвета.
– Важная деталь.
– Потом нервы у меня сразу сдали. Я схватил пальто и шапку в охапку и побежал к двери в коридор третьего или четвертого этажа гостиницы «Кавказ».
– Мне кажется, номер у нас был на втором этаже, – напомнила Татьяна. – Хорош был твой улов! Какая жалость, что я задержалась в ванной и не видела вашу интимную