себя не в силах был, да внучата выручили. Куда там горевать-то долго? Всё верх дном пойдет…
– Ты ж не большак, верно?
– Четвёртый в старшинстве. Не доживу, иль уступлю. Кто его знает? Не по мне это дело мудрое.
– Ясно. – вздохнул княжич. Взгляд Игоря упёрся в странные расплывчатые образа, приближающиеся к лесу.
– Братки холодные на охоту прутся. – хмыкнул Челубей, проследив за взглядом князя. Тот не ответил.
Глава 10
Нареченье Марьи
– Ха! – Ярослав хлопнул себя по колену. – Гляди ка, Пересвет! «Бошка-дура» обогнать нас вздумал.
Игорь недовольно скривился. Ярослав вновь глянул на Пересвета, что как-то недоверчиво, странно улыбался. Открыв братьям всё без утайки, Игорь и не ждал простого разговора.
– Русалка – «не русалка», без имени, с отцом… – старший брат, казалось, пробовал каждое слово на язык. – Молодцев, конечно, весело нагрела. Только не пойму я, с чего так прикипела, как ты говоришь? Не из русалочек несчастных вышла очевидно, с батюшкой подводным-то, что имеет волю её, как человека принимать, да не топить? А просьбу её, к слову, и наивностью не назовёшь…
– К чему ты?
– Цель какую-то имеет она, Игорь, и к ней сквозь тебя движется. Сам ты ей и не сдался.
– Брось, Пересвет. – встрял Ярослав. – Встретились случайно, Игорь сам к ней воротился. Зачем сгущаешь? За муж просится? Так неужто права не имеет?
– Не верю я в её любовь безмерную. Но коль решил жениться, в том мешать не буду. Не думай, только, что отец наш спокойно примет то, что ты мне рассказал о своей безымянной красавице. До его прибытия тебе и бровью вести нельзя в ту сторону…
Разговор с родными настрой Игоря сильнее омрачил.
«Сдохни, шаврик25!» – вспомнил свои княжич слова батьке, и испуганный вздох матери. Больше года уж прошло, как Игорь с ним не говорил. Не забыл Богдан проступок такой сыну, а тот и не винился. Братья, сёстры старшие вразумляли, что придёт миг – пожалеет об упрямстве своём Игорь. Да, не простил тот ссылку матери своей отцу.
– Может мне не нужно в том его согласия? Какое ему дело?
– Совсем отупел на радостях? – с грохотом сбил Ярослав. – В себя приди.
– Может и не нужно. – Пересвет ответил. – Собирай пожитки и лети тогда, сокол, куда глаза глядят. А, что? Народ оценит. В памяти останешься. Героем, может, станешь. Только резво сваливай. Пока, отец не воротился, фора тебе есть. А то ж живого места не с тебя, не с девчонки не оставит за такую дерзость.
Игорь не ответил.
По лесной опушке, где всё ещё лучи вечернего солнца, пробивались сквозь ветви деревьев, Игорь плёлся к берегу, а за князем вновь шагал преданный Челубей. Птицы щебетали песни, где-то постукивал дятел, кузнечики стрекотали, а листья шелестели. От чего-то спать хотелось. Грудь князя сковывала тяжесть.
Глянув на берег, Игорь с Челубеем девки не увидели. Подошли к поваленному дереву, но кроме укрытых листьями мешков, что нанесли вчера те парни, да плаща из шерсти больше ничего там нет.
Челубей в