держалась. Я бы этого дурака убил на месте.
– Ненавижу хранителей! Они вваливаются в наши дома! Оскорбляют! Придумали нам дурацкое название – «смертные». Им кажется, что оно должно страшить нас. Ведь сами они боятся смерти. Но мы называем себя мэоти – «не боящиеся уединения» – в память о тех, кто когда-то в одиночестве уходил в океан. Мы не боимся смерти. Многие наши уходят в купол, чтобы избежать страданий.
– Слушай, я тут посторонний. Не разбираюсь в ваших отношениях.
– Нет. Ты сразу почувствовал. Это так нелепо. Крыса со свалки понимает меня лучше родителей, – она смутилась. – Прости. Не хотела тебя обидеть.
– Да все норм. Я и есть крыса со свалки. Но это неважно. Когда речь идет о чести и бесчестии, не имеет значения, где ты живешь.
Она взяла меня в руки, заглянула в глаза и удивленно так произнесла:
– Это ты сам сказал? Неужели ты понимаешь, о чем говоришь?
– А чего тут непонятного? Для нас, крыс, это не пустые слова. Есть вещи поважнее положения в обществе. Возможно, тебе не с кем здесь поговорить об этом.
Зря я это сказал. Она напряглась, и я подумал, что она снова заплачет. Но нет – не заплакала, а, напротив, тихо рассмеялась.
– Да ты философ!
– Не думай, что я тупой и неграмотный. Я знаю, кто такие философы.
– И кто же это?
– Ну, они вечно бормочут себе под нос всякий вздор, полагая, что словами можно все объяснить.
– Я сама себе не верю! Неужели я разговариваю с крысой о смысле жизни?! – она просто зашлась от смеха.
– Возможно, ты что-то повредила в моей голове. Я никогда не чувствовал себя таким умным.
Я был рад, что смог отвлечь ее от грустных мыслей.
– Нет. Я же вижу, что ты размышлял над этим. Всегда заметно, когда повторяют чужие мысли. Когда не чувствуют смысла. Просто произносят слова.
– Мой дед называет пустые разговоры «катать камни в жестянке».
– Точно. Здорово, что я услышала тебя, – она осторожно коснулась рукой моей лапы, – там, за панелью. И ты не убежал. Остался со мной.
Зэя замолчала, и я почувствовал, как она прислушивается ко мне. Она неожиданно улыбнулась:
– Ты Зор! Прости, я услышала твои мысли.
– А ты Зэя. Хотя я в начале назвал тебя Паутинкой.
– Паутинкой? Почему?
– Ну ты такая тоненькая, почти просвечиваешь. Как паутинка. Мы своим часто даем прозвища. Они иногда лучше подходят, чем имена. Это ведь не обидно. Моего командира Зига мы называем Летающая табуретка, потому что он очень мускулистый, как будто квадратный, – я посмотрел на Зэю: вдруг она обиделась? – Или тебе не нравится?
– Паутинка, – произнесла она тихо, как бы пробуя на вкус свое новое имя. – Нет. Оно мне нравится. Спасибо.
– Знаешь, я до сих пор считал вас высшими существами. Думал, вы можете все, ваш мир прекрасен и в нем царит гармония. Но сейчас вижу, что у вас проблем не меньше, чем у нас. Ты можешь мне рассказать, кто такие хранители