чтобы отец смог увидеть меня.
– Знаешь, па, у меня теперь есть друг!
– Зэя! Это просто крыса! Она не может быть твоим другом! Она примитивна! У нее, вероятно, даже отсутствует способность к абстракции.
– Ты так думаешь, па? Ты, ученый, знающий о живом мире все? А вот скажи мне, па, кто такие философы?
Паутинка умолкла, но по ее внутреннему напряжению я понял, что сейчас она взорвется от смеха.
– Ну ты же знаешь, моя хорошая, как я отношусь к нашим философам.
– Конечно, па. Просто скажи, что ты о них думаешь.
– Я естествоиспытатель. Ты ведь знаешь.
– Да, па! Просто скажи!
– Ну ладно, ладно. Не понимаю, зачем тебе это. Я считаю, что философами себя называют эо, которые вечно бормочут себе под нос всякий вздор, полагая, что словами можно все объяснить.
Она просто рухнула от хохота на пол. Я думал, сломается. Отец стоял в недоумении и улыбался. Похоже, давно не видел дочь в таком состоянии.
– Бормочут… – она просто не могла говорить от смеха, – вздор… объяснить словами!..
– Да что я такого смешного сказал? – отец улыбнулся, заражаясь настроением дочери.
Та села и вдруг икнула. Раз, потом еще.
– Па, принеси, пожалуйста, попить. Я пока настрою экран.
Отец вышел. Паутинка, всхлипывая и икая, подползла на коленках к стене и достала из складок одежды коробочку. В ней оказались разноцветные прямоугольные пластинки величиной с половину ее ладошки. Между собой мы, крысы, называли их магическими картами. Она села рядом со стеной и разложила пластинки перед собой.
– Они магические? – спросил я.
Нас всегда интересовали эти таинственные предметы. Мы часто видели, как эо раскладывают их перед собой и как при этом меняется мир вокруг них.
– Можно и так сказать. Хотя никакой магии здесь нет. Каждая из них – это кусочек купола. Он настроен на определенную частоту Протто и помогает нам общаться с ним.
Зэя положила одну из карт себе на ладонь. Та стала прозрачной и растворилась в ее руке. Я подумал: «Они могут сливаться с куполом, и купол может сливаться с ними. Это как доверие. Оно должно быть взаимным. Наверное, в этом их сила».
На поверхности стены появился черный прямоугольник, и я увидел в нем нас с Зэей. Но это было не отражение. Там она держала меня в руках перед своим лицом. Отец вскоре вернулся с прозрачным сосудом. В нем плескалась хрустально-голубая жидкость. В дверях за ним стояла Рэя. Паутинка отхлебнула и помахала матери, приглашая. Та вошла, и все они встали напротив черного пятна, на котором застыло наше изображение.
– Ма, ты ведь знаешь папино высказывание про наших философов?
– Конечно, детка.
– Мозговой сигнал очень слабый, но я поймала и усилила его.
Паутинка сделала плавный круговой жест рукой, и картинка ожила. Крыса на экране произнесла: «Не думай, что я тупой и неграмотный. Я знаю, кто такие философы». – «И кто же это?» – «Ну, они вечно бормочут себе под нос всякий