что с понедельника ее ждут чистоплотные старики и старушки, что ее муж без нее покончит с собой, потому что он травмированный психопат; что дети погибнут пойдут по миру, так как не кому будет о них заботиться; поэтому ее надо везти не в больницу, а домой!
В приемном покое с Верой обращались, как с глухонемой. Доказывать самой себе, что у нее нет права болеть было бесполезно. Только после слов хирурга у каталки, на которой ее, по-видимому, собирались держать вечность, смысл произошедшего с ней несчастья стал доходить до ее разума.
– Двойной открытый перелом левой голени – будем оперировать, в два этапа. Травма позвоночника, осколочный перелом – оперировать не будем, корсет на грудную клетку.
Лежа на операционном столе, Вера успокоилась, ибо все плохое, что могло произойти, уже произошло, и пытаться поменять прошлое, все равно, что наступить на собственную тень.
На следующий день прооперированную Веру навестил Арсеен. Он был горд тем, что о его супруге написала местная пресса. Арсеен с удовольствием съел больничную еду, предназначенную для Веры, и развеселился и стал заигрывать с тремя другими женщинами, что лежали в больничной палате на соседних койках. На прощанье, он горько порыдал, а потом бодро отправился домой.
На больничной койке Вера у нее появилось время о жизни на несколько лет вперед. В газетной статье Вере приписали 10 лет к ее настоящему возрасту, и это не являлось опиской, так как год ее жизни в миграции за три пойдет, а последние два года в замужестве десяток стоит.
Особенно хорошо ей думалось ночью, при выключенном свете, но мыслила она с трудом, потому что в ум пробирались наркотические цветные и веселые сновидения.
Вера готовилась ко второй операции, когда ее навестил и Витя, он приехал в больницу вместе с Арсееном. Мальчик явно смущался своего присутствия в женской палате, он с кислым видом поглядывал на свою любимую маму и чувствовал себя виновным в том, что с ней произошло. Он всегда себя так чувствовал, когда маме было плохо.
– Вить, как ты добрался до больницы? Ведь сюда автобусы не ходят? … На скейтборде? … Все 15 километров? … Сзади мопеда, который вел Арсеен?
Вера не могла поверить своим ушам. Вот этого-то она и боялась!
– Витька, Арсеен болен на голову, но ты-то сам, о чем думал, когда цеплялся за его мопед? Это же опасно для жизни, тем более, когда за рулем сидит Арсеен.
– Мама, Арсеен не лихач, он ехал он очень осторожно, со скоростью 50 километров в час! А что ты так беспокоишься? Ты меня знаешь, я такие трюки на скейтборде делаю. У нас в Фландегем парк для скейтбордистов открыли, прямо за станцией. Некоторые вещи у меня получаются «клево», но ехать с Арсееном – это шик!
– Я думаю, что «шиком» будет то, что сейчас же отправишься домой пешком. Жди меня дома и звони каждый день. А опять приедешь, встану и шею намылю, как следует.
– Мам, встань! Вот будет здорово!
Когда Витя ушел, Вера обратилась к Арсеену, уже по-бельгийски.
– Арсеен, зачем ты