животных, растений, предметов кроме физического тела есть невидимое тело, называемое полем. Оно является проекцией его состояния на более тонкие сферы, и они друг с другом взаимосвязаны. Охотники видели его в виде разноцветного сияния, идущего от тела человека, и могли влиять на него. Они вполне способны повлиять и на своё поле, например, достоверно изобразить смерть или быстро исцелить серьёзные раны. Сейчас перестройка только началась – нужно бежать без оглядки из города и заняться полем.
Он увидел церковь неподалёку. Вот теперь полный праздник! Может, скоморох и хотел предупредить, сказав про грязные руки, но тем самым он подложил ему свинью, потому что в толпе запросто могли оказаться представители инквизиции.
Хаген снова чертыхнулся. Ему очень хотелось набить морду скомороху. Ладно, он сделает это потом, когда остановит превращение. Главное – убраться из города и уйти в лес. А там – поминай, как звали.
Он внимательно посмотрел на своё поле. Обычно, по нему бежали большие и малые вихри. Теперь большие вращались медленно, а малые исчезли – признак начинающего метаморфоза. Скоро и большие исчезнут – и тогда будет весело! Хаген заставил некоторые вращаться быстрее – на большее не было времени. Затем он внимательно всматривался в толпу, стараясь найти инквизиторов. А вот и они!
Хаген третий раз вспомнил черта. Основные проходы к выходу из города перекрыты! Значит, придётся бежать в бедняцкий квартал, где прятались воры-карманники с добычей и оттуда закоулками добираться до выхода. Хаген стал расталкивать толпу. Люди стали роптать, один даже захотел подраться. Пришлось усмирить кулаком по лицу.
Сколько раз он ещё чертыхнётся? К кварталу, куда он стремился, спешил инквизитор! Хаген достал монету и перескочил через лавку одного торгаша.
– А…! – возмутился продавец.
– Возьми и заткнись! – процедил сквозь зубы Хаген и швырнул монету. Продавцу сразу стало не до наглеца, который вместо того, чтобы обогнуть лавку, как все порядочные люди, сигает напрямик.
Хаген устремился по одной улочке. Планы строения городов одинаковы до скукоты, и он знал путь, где меньше шансов нарваться на инквизицию, правда, придётся побегать. Хаген бега не боялся. Он помчался, сломя голову. Это было очень неосторожно, потому что можно было со всей дури шибануться, поскользнувшись на помоях, которые любят выливать из окон прямо на улицу.
И произошло то, чего Хаген больше всего боялся – он споткнулся на бегу и больно ударился. Как же так! Не мог он споткнуться, его заставили! Но кто? Охотник? Нет тут никаких охотников! И с Хагеном такой трюк бы не прошёл. Наконец появился тот, кто заставил его споткнуться. Гончий! Простой охотник не мог тягаться с ним. Хаген пытался подняться, но снова упал.
– Я не стану гончим, даже не надейся!
Хаген понимал, что рыпаться бесполезно. Против гончего он ничего не сделает. Но Хаген слишком часто бывал в переделках, когда казалось уже всё – крышка! И, тем не менее,